– Не представляю, – хлопнула она ресницами. – Недалеко от моего родового имения живет одна очень настойчивая особа.
– Не та ли, которая гостила у нас пару месяцев назад? – засмеялся я, вспоминая Верону, которая не давала прохода лучшему шпиону Корвера.
До сих пор не мог выкинуть из головы утро, когда случайно поймал их в конюшне. Никогда не хотел лицезреть Хезара со спущенными штанами, ну что уж теперь поделать. Увиденное не развидеть.
– Он спрашивал меня о том, как лучше сделать предложение, чтобы получить согласие, – мурлыкнула Даника.
– И как же?
На короткий миг любимая замерла. Казалось, даже дышать перестала, смотря на меня округлившимися глазами.
– Я рожаю!
– Что? Думаешь такой способ…
– Касс, у меня воды отошли! – вскрикнула Даника, словно окатывая ледяной водой.
– Что?! Не рано?! – подскочил я, озираясь по сторонам.
– Предлагаешь попросить подождать?! – часто задышала любимая, поморщившись и кусая губы.
– Мамочка, – заволновалась Левелин и, поднявшись с травы, погладила Данику по животу. – Не болей, мамочка. – Все хорошо, милая, – размеренно дыша, улыбнулась моя жена. – Скоро у тебя появится братик или сестричка. Хорошо? А ты должна быть умницей и погулять с Астой.
Словно слыша весь диалог, камеристка, всегда находящаяся поблизости со своей госпожой, тут же подбежала к нам.
– Поторопитесь! – закивала она. – Милая, а пойдем посмотрим на лошадок.
Я больше не мешкал, подхватывая жену на руки.
По пути раздавал приказы, требуя немедленно вызвать повитуху и подготовить воду. В первый раз, когда рождалась Левелин, было до безумия страшно. Мне казалось, вторые роды я переживу легче… Ошибался. У меня едва ноги не подкашивались, хотя отдуваться приходилось не мне.
Чувствовал, как сжимается Даника в моих руках, пока я укладывал ее на кровать, оставляя заботам слуг и врачевателей.
Мне хотелось остаться. Хотелось поддержать ее. Но любимая ясно дала понять, что это зрелище не предназначенное для мужских глаз. Я мог бы поспорить, но не стал навязываться, ожидая за дверью.
– Мне доложили, что роды начались! – вбежал в коридор Аластир, и, притянув меня в медвежьи объятия, похлопал по плечу. – Скоро! Скоро станешь дважды отцом.
– Тебе бы тоже не мешало остепениться! – произнес я хриплым от волнения голосом.
От рычания и болезненных стонов любимой душа рвалась в клочья. Я едва мог дышать, моля Самайна и Кераду, чтобы оберегали мою душу…
– Я остепенюсь однажды, – улыбнулся друг. – Но пока не готов.
Спустя еще некоторое время к нам присоединился Хезар, поддерживая меня в столь важный момент.
Не знаю, сколько времени мы провели в коридоре. На смену солнцу пришла луна, стоны Даники стали тише. Служанки выбегали из комнаты и заскакивали обратно, а я просто не представлял, что делать. Сидя на полу у самой двери, чувствовал собственную беспомощность, сгорая в агонии.
– Долго! Слишком долго! – рычал я.
– Наберись терпения! – предостерег меня Хезар. – Данике сейчас еще твоих истерик не хватало!
Я был готов волосы на голове рвать. Терпение было на исходе, голос жены затих, что вызывало дикий ужас. Меня пленяли самые жуткие мысли.
“Вы не можете у меня ее забрать! – рычал я. – Не смейте так поступать!”
Ответа не последовало, зато на смену ему пришел душераздирающий крик Даники. Теряя всякое терпение, я распахнул дверь, врываясь в комнату ровно в тот момент, когда по ней разнесся хриплый плач младенца.
– Лорд Кадрен! – ахнула повитуха, все еще сидящая перед разведенными ногами моей жены. – Выйдите, мы не закончили. Осталось немного, – с этими словами она бережно передала нашего с Даникой малыша служанке, которая поспешила его обмыть.
Перевел взгляд на Данику, осознавая, что не могу больше оставаться в неведении.
Девушка выглядела бледной, уставшей. Она казалась совсем изможденной. На кипельно-белой коже выступили капельки пота.
– Касс…
– Леди, сосредоточьтесь! – потребовала женщина. – Еще немного!
На нетвердых ногах прошел к изголовью кровати и поймал холодную руку любимой.
– Я буду рядом! – произнес уверенно, получая в ответ кивок. Не понимал, что происходит.
“Почему еще не закончили?” – у меня было много вопросов, но я молчал, не желая отвлекать женщин. – Давай, милая, еще раз! Тужься! – потребовала мягко целительница, и Даника крепко сжала мою руку. Зажмурившись, она стиснула зубы, зарычав.
– Давай! Давай! Давай! – бормотала повитуха. – Еще чуть-чуть! Молодец!
Новый крик разнесся по комнате. Не веря собственным глазам, смотрел на второго младенца, чувствуя дрожь в руках и не понимая, принадлежит она мне или Данике.