Вспышка ярости растеклась по всему телу и я, зарычав от бессилия, разорвала жалкий клочок лживого пергамента на несколько частей.
– Ну что, полегчало, любовь моя? – хохотнул мужчина, выхватывая и моих рук остатки письма и продолжая злорадно улыбаться. – У меня еще есть. Хочешь еще спустить пар? Могу предложить более действенный способ.
По венам разливается жар. Я горела от ярости и бессилия, молча сжимая кулаки.
– Успокоилась? А теперь слушай внимательно, Даника. Даю тебе десять дней, по прошествии этого времени мы встретимся на балу короля и ты объявишь, что принимаешь мое предложение. Скажешь, что испугалась, перенервничала. Даже можешь заверить всех, что приревновала меня к какой-нибудь девице и решила проучить, а теперь одумалась и готова вступить в брак. Ясно выражаюсь? – вскинул он бровь. – В противном случае к рассвету письмо окажется на столе короля, а всю семью Рахман постигнет прискорбная участь.
Грубо схватив меня за подбородок, мужчина подался вперед, намереваясь поцеловать, но я не позволила, резко дернув головой. Его губы мазнули по моей щеке, и над ухом послышался тихий смешок.
– Думай, Даника, думай… Время пошло… – более не произнося ни слова, он отпустил меня и направился к выходу.
– Ты будешь гореть в аду! – выплюнула я ему вслед.
– Лучше убедись, что в скором времени туда не попадет твоя семейка! – дверь закрылась, а я так и стояла одна в кабинете, чувствуя, как страх накатывает новой волной, выбивая почву из-под ног.
Глава 5. Да помогут мне боги!
Даника
Я не могла дышать. Паника, она захватила меня, оплетая липкой паутиной. В голове шумела кровь, а сердце колотилось с такой силой, будто намеревалось вырваться из груди.
Очнувшись от жуткого кошмара, в который Андрес превратил мою жизнь, я поклялась себе, что больше никогда не буду жертвой в его руках. И вот тиски вокруг меня снова сжались.
Десять дней – срок, отведенный мне на то, чтобы вновь нырнуть в вязкую трясину, из которой в этот раз я выбраться не смогу.
Наивно полагая, что, разорвав помолвку, спасу свою семью и освобожусь от влияния Андреса, в результате сделала только хуже, приближая казнь тех, кого любила всем сердцем.
Головокружение усилилось, и я схватилась за стену, пытаясь отдышаться и успокоить разбушевавшиеся нервы. Времени на раздумья не осталось. Действовать нужно было немедленно.
Мне потребовалось несколько минут, прежде чем комната перестала вращаться перед глазами. Стоило только равновесию восстановиться, и я рванула по коридору, слыша приглушенные голоса гостей, все еще не покинувших дом. Понимала, что должна присутствовать на собственном празднике, но мнения знатных особ о моем воспитании сейчас заботило в последнюю очередь. Я искала Лиама.
Заскочив в украшенный цветами зал, заскользила взглядом по танцующим. Марьяма стояла у стены, печально вздыхая. И это значило, что брат покинул место торжества. Возможно, спрятался от навязчивой воздыхательницы.
– Даника! – услышала я голос Вероны, которая, подхватив юбку, поспешила ко мне. – Что это было? Почему ты…
– Позже расскажу. Хорошо? – протараторила в ответ. – Ты Лиама не видела?
– Видела, – тут же кивнула она. – Я гуляла с господином Нортоном в саду, недалеко от главных ворот. Твой брат был там, перекинулся парой слов с Андресом, дождался пока он уедет. Потом вскочил на коня и ускакал в противоположном направлении, – пожала она плечами.
– Ясно, – раздосадовано вздохнула в ответ.
Лиам не очень приветствовал шумные мероприятия и, видимо, убедившись, что лорд Вильде больше не околачивается рядом со мной, вновь отправился к морю, как делал всякий раз, стоило упустить его из виду.
– Мы чуть позже поговорим, – коснулась я руки подруги, спешно удаляясь из праздничного зала и игнорируя перешептывания местных сплетниц, для которых я стану главной темой на ближайшие недели.
Все же проверив на всякий случай комнату Лиама и не обнаружив его там, направилась к кабинету отца.
Мне нужно было предупредить его, нужно было рассказать об опасности, что нависла над нашими головами. И пусть меня считают душевнобольной, я собиралась изложить всю правду.
Мчалась словно гонимая бесами и остановилась, только когда достигла цели.
В кабинете слышались приглушенные голоса отца и мамы. Чуть приоткрыв дверь, уже намеревалась обозначить свое присутствие, когда папа вновь заговорил: