— Ясно…, — удрученный вздох. — Ты идешь от себя!
Тут я, признаться, тихо зашлась от восторга. Формулировка! В ней содержалась пленительная мысль, будто в подобном деле можно “идти от” кого-то другого. И не допущение, нет, — уверенность, что так бы и должно было быть, да вот, на беду, я сверх ожиданий оказалась своенравна…
О, мужские ожидания! Что-то во мне было такое, что порождало у противоположного пола надежды на власть, патриархальные мечты. В юности меня это бесило, потом стало забавлять, но в общем, я быстро поняла, что тут ничего не поделаешь. Так уж написано на роду: большинство моих побед — не более чем плод недоразумения. А большинство моих поклонников — не столько влюбленные, сколько мечтатели. Беспочвенные. Иначе говоря, прожектеры. Те, кто от разочарования, робости либо с устатку ищут тихой гавани в ее наиболее нудном, то бишь самом распространенном понимании. Да пошли они известно куда, эти заносчивые эмансипированные бабы! От ихних взбрыков, правда, кровь по жилам бежит быстрее, однако и рога, того гляди, быстро вырастут, и норов такой, что, пожалуй, не обломаешь. Нет, мне бы кого посмирней, попроще. Чтоб надежно. Без фокусов. Да вот хоть Саша Гирник. Чем плоха? Если присмотреться, даже и собой недурна. Мягкая, не балованная. С ней хлопот не будет!
Утрирую. Знаю. Грешница. И то, что, начав с этих выкладок, иной прожектер, бывает, доходит до приличных градусов увлечения, тоже надобно признать. А все же, господа, тоска! Мало что есть на свете скучнее, чем шашни с подобной подкладкой. Вот и Пришельцу явно помстилось, что из этой тихони, ежели ее уболтать пышными сравнениями, можно веревки вить. Паша зрел во мне покладистую торшеровладелицу — верно, потому и смирился безропотно с неудачей, что при виде нашей квартиренки смекнул, как трудно найти здесь уголок для любимого прибора. Если бы хоть тому, хоть другому пришло на ум, что на свой манер, так называемой тихой сапой, я эмансипированнее любой из трех граций странноприимного дома, а то и всех их вместе взятых, они бы близко не подошли.
Разве что Гоша?
Гоша, который перед свадьбой напрямик объявил невесте, что не изменять не может — таков уж он, но потому и от нее верности не вправе требовать. Редкая порядочность, как водится, не оцененная: вот теперь и считай дни от одного свиданья с дочкой до другого. С Гошей может получиться то, от чего я бы сейчас не отказалась — легкий роман…
А это уже мои прожекты.
— Грубая сила, напор, агрессивность — такие ужасы не по моей части, — гласит Тульский, не без труда перекрикивая оркестр в переполненном кафе. — Мои мужские претензии расположены в иной области. Все, что касается женщины, любви — о, тут я без преувеличений мог бы утверждать, что…! Потанцуем?
— Я не умею.
К сожалению, это правда. Хотя мне поныне случается петь, запершись в ванной, и танцевать на кухне под радио, рискованно потрясая стол и круша холодильник, танцы и пение на публике для меня исключены. Элементарное сострадание к ближним велит избавить их от столь убийственных впечатлений.
— Какая досада! Ох, ну и ритм! Я просто не в силах спокойно его выносить! Ты позволишь? Я только немножко попрыгаю…
Никого не приглашая, он танцует один в топочущей толпе, вольно, самозабвенно — на черта ему партнерша? Сейчас он забыл и обо мне, и о своей конторе, где ишачит за себя и трех подчиненных, потому что те без кнута с места не сдвинутся, а ему проще все самому сделать, чем погонять, забыл о безденежье, бездомности, об отнятой дочери. А шевелюра-то уже редеет на макушке… Рано. Тяжело ему. Но в этом он никогда не признается. Да не мне — что я? Себе. У него аутотренинг: “Мне хорошо, я спокоен, я легкомысленный женолюб, шутник и танцор, у меня беспечный характер, все мне нипочем…” А когда совсем невтерпеж, перечитывает сказки Шварца: “Он добрый! И умный! Возвращает к реальности”.
А ведь я поступаю нехорошо. Обижаю славного человека. Разве он виноват, что я без любви не привыкла… Эту привычку придется приобрести, только и всего. Невелика задача. Жить без любви, вот что трудно, а это — пустяк, мелкая частность. Если окажется, что при таком раскладе для меня в этом нет совсем никакого смысла, надо будет просто покончить с амурными опытами, где всегда есть опасность причинить зло или нарваться на хамство…