Для достижения успеха триадическому нарциссу необходимо макиавеллистское дополнение его личности, без которого они превращаются в Мистера Жабба из Жабб-холла – напыщенного фантазера. Для того чтобы претворить свои амбиции в реальные действия, им нужна хитрость. Без развитых навыков маскировки, как у Джэн (ученая с чертами триадического психопата), их желание выделиться и раздутая самооценка будут слишком заметны для начальства и коллег, подавляя которых чувством собственного превосходства нарциссы будут закрывать себе путь вверх по карьерной лестнице. Тем не менее они будут всегда теми, кто царствует в собственном выдуманном мире, как герой П. Г. Вудхауса – Укридж (авантюрист, постоянно пытающийся разбогатеть).
Однако общение с коллегами-нарциссами куда как менее проблемно, чем с триадическими психопатами и макиавеллистами. Их просто выявить, они хорошо реагируют на лесть и иные инграциационные приемы, которые в той или иной степени хорошо удаются большинству из нас. Так, например, Фазиль – очень успешный арабский предприниматель, о котором можно сказать, что «его большое эго» сочетается с огромной неуверенностью в себе. Фазиль задолжал много денег своему поставщику – Чарльзу, очень прозорливому нетриадическому макиавеллисту. Основная проблема заключалась в том, что долг нельзя было погасить без подписи председателя совета директоров Фазиля – хитроумного триадического макиавеллиста. Подпись никак не могли получить, и Чарльз понял, что ситуация достигла точки, когда Фазиль полностью потерял лицо. Частично сложившиеся обстоятельства были продиктованы культурологическими особенностями, тем не менее основной составляющей проблемы было нежелание Фазиля признать, что в мире есть кто-то более важный, чем он сам.
Как сказал Чарльз: «Фазиль начал избегать меня. Ему кажется, что он перестал быть главным, потому что председатель совета не может подписать мне платеж. Ему бы стоило написать мне: «Дружище, отличная работа. Вот деньги и вот бонус». А он не отвечает на мои письма». Проанализировав ситуацию и догадавшись, что причиной просрочек платежа был нарциссизм Фазиля, Чарльз понял, как можно развернуть ситуацию в свою сторону. Он написал Фазилю письмо, в котором выражал свое восхищение выполненным проектом, а также заверения в том, что председатель и совет могут гордиться им, кроме того, он подчеркнул свою радость от возможности работать и учиться у такого специалиста. Почти в самом конце письма вскользь добавил: «Да, кстати, у меня осталась пара вопросов, вы не могли бы подсказать: с кем можно будет их решить. Ваша компания осталась мне должна вот эту сумму, дискреционный бонус и за эту концепцию – итого почти полмиллиона». Ответ последовал незамедлительно: «Чарльз, я просто невероятно рад нашему сотрудничеству. Спасибо за оказанную помощь. Без вас я не смог бы и половины. Чарльз, пожалуйста, направьте мне отдельные счета по каждой позиции. Я, в свою очередь, прослежу, чтобы финансисты оплатили их вам. С уважением, Фазиль».
Письмо Чарльза стало решением проблемы, позволив Фазилю приписать себе все достижения. Как сказал Чарльз: «Он чувствовал себя лишенным достоинства, чтобы получить деньги, мне надо было найти и вернуть ему потерю. Он совершенно лишен адекватной самооценки, поэтому, когда я сказал, что все мои идеи были его, он успокоился, почувствовал себя снова в седле, не заметив, что перепутал меня с собой. Вопрос оплаты заставил его усомниться в себе, но, напомнив ему, что он герой в глазах окружающих, я дал ему понять, что ничего страшного не произошло. Я, конечно, мог ему написать: «Слушай, поганец, я тебе уже восемь напоминаний о долге направил. Какого черта ты не соизволишь решить этот вопрос?» Но это было бы грубо и, более того, загнало бы его еще дальше в угол. В арабском и азиатском мире потеря лица – самое страшное, что может случиться с человеком. Мое письмо позволило забрать компетенцию в решении вопроса у председателя совета директоров, передав ее финансовой службе, которая находится в подчинении Фазиля. Мое письмо дало ему силу сказать: «К черту председателя» и решить проблему. Общаясь с подобными людьми, необходимо давать им возможность почувствовать себя хорошо, потому как обратный способ не сработает».
При общении с нарциссами Чарльз настоятельно рекомендует вспомнить американский телевизионный сериал «24 часа», в котором хорошо показано постоянное напряженное противостояние двух способов получения информации: с использованием пыток и насилия или за счет установления отношений. Чарльз дополнительно обращает внимание на слова главы разведслужбы Израиля о том, что пытки не являются эффективным способом дознания, поскольку подозреваемый расскажет все, что от него хотят слышать, – лишь бы остановить боль. Таким образом, «самая агрессивно настроенная страна в мире не использует пытки. Вместо этого они строят отношения, заставляя заключенных плакать, сожалея о своих детях. Так и в общении с нарциссами следует помнить о том, что важно этому человеку, в чем проявляется его личность, как создать ему ощущение комфорта и привлечь на свою сторону?». Высшим проявлением власти и влияния является «способность достигнуть установленных целей без насилия. Истинный гений не пользуется тактикой принуждения».