что это подделка.
У меня замирает сердце.
Сент-Клэр выгибает бровь, по-прежнему сохраняя спокойствие.
– Правда? Какой позор. Хотя, никогда не знаешь. Все, кому не лень, пытаются выдать
липу за оригинал.
– В данном случае владелец похоже без умолку болтает о сенсационном открытии. –
Леннокс кивает на краснолицего Кроуфорда, неистово доказывающего что-то нескольким
полицейским.
51
N.A.G. – Переводы книг
– А я думал, вы никогда не верите людям на слово, – отстреливается Сент-Клэр.
Леннокс фыркает и впервые с начала разговора поворачивается ко мне.
– Я предупреждал вас, Грэйс, – он говорит почти с сожалением.
Я замираю, ладони увлажняются.
– О чем вы?
– Прошлой ночью видели, как кто-то покидал галерею. Кто-то похожий по описанию на
вас. – Он достает наручники, и у меня отвисает челюсть. Этого не может быть.
– Погодите минутку, тут явно какая-то ошибка. – Сент-Клэр пытается загородить меня,
но Леннокс молча кивает парочке полицейских, и они оттаскивают Сент-Клэра с дороги.
– Ничего не говори, Грэйс, – изо всех сил кричит Сент-Клэр. – Клянусь, это всего лишь
блеф. Все будет хорошо.
Но его голос растворяется в пульсирующем шуме у меня в ушах. Я чувствую, как все
вокруг смотрят, перешептываются о скандале и ахают.
Леннокс подходит и разворачивает меня на месте. Ощущаю холодную твердость
металла, когда он надевает и защелкивает на мне наручники.
– Грэйс Беннет, вы арестованы.
Стелла Лондон
Искусство и Любовь # 3
Глава 12
Ночь я провожу в камере во французском полицейском участке, дрожа на краю койки в
нарядном вечернем платье. Не могу сомкнуть глаз и к утру я уставшая, голодная и до смерти
напуганная. Я часами пыталась не впадать в панику, прокручивая в голове каждую деталь
нашего ограбления. Миллион раз обдумала, какие улики у них могли быть, и придумала
очень много вариантов: следы ДНК, волосы, очевидцы, записи с камер, которые мы возможно
пропустили…
Обхватываю себя руками и стараюсь храбриться. Сент-Клэр сказал, что это всего лишь
блеф, и мне очень хотелось бы в это верить. Но если он ошибается… на кону стоит мое
будущее. Даже если не проведу весь остаток жизни в тюрьме, все равно больше не смогу
работать в мире искусства. И Нона будет очень разочарована. Мама была бы разочарована. От
этой мысли мне особенно дурно.
К тому моменту, когда за мной пришел полицейский с бряцающей связкой ключей,
через зарешеченное окно моей камеры начали пробиваться первые лучики солнца.
– Адвокат пришел? – От нетерпения я подскакиваю с места. Сент-Клэр бы не оставил
меня тут одну, и я знаю, что он нажмет на все кнопки, и даже заключит парочку
международных соглашений, чтобы вызволить меня. – Я могу сделать полагающийся мне
телефонный звонок прямо сейчас?
Но охранник лишь бормочет что-то на французском и выводит меня из камеры. Следую
за ним по длинным коридорам, морщась из-за мышц, затекших после ночи, проведенной
дрожа на той койке. Наконец, он открывает дверь в комнату, судя по всему, для допросов и
кивает головой, чтобы я зашла.
– Мне нужно позвонить, – протестую я. – У меня есть права, знаете ли.
Дверь за мной с грохотом закрывается, и я остаюсь в одиночестве.
Я выдыхаю. По крайней мере, в этой комнате чуть теплее, чем в камере внизу, а
пластиковый стул более удобный. Сажусь, ожидая прихода Леннокса, или адвоката, или
детектива для проведения допроса, но секунды тянутся, а никто не появляется.
Пытаюсь мыслить логически. Что мне им сказать? Что если я не смогу настоять на своей
версии событий? С каждой пробегающей минутой представляю свою жизнь за решеткой без
права на УДО и чувствую, как моя решимость тает.
Перестань, Грэйс.
Делаю несколько глубоких вдохов и стараюсь успокоиться. Именно этого они и
добиваются: чтобы я испугалась и была готова разоткровенничаться. Разве мало я видела
такого в ТВ-шоу про полицейских? Подозреваемого оставляют вариться в собственном соку,
пока, в итоге, кто-то не приходит и не предлагает ему сделку. Но если они думают, что время,
проведенное в одиночестве, поможет расколоть меня, то ошибаются. Когда у твоей мамы рак,
ты проводишь много времени в ожидании ответов.
Как по сценарию дверь, наконец, открывается, и входит Леннокс.
– Простите, что заставил ждать, – говорит он, держа в руках два дымящихся