рельефно-высеченным скулам, чувственным и грешным губам. И тут я понимаю, что уже не
знаю этого мужчины. Если вообще когда-нибудь знала.
– Этого недостаточно, – шепчу ему. – И что мне теперь делать? – Хотелось бы мне не
знать правды. Мама всегда говорила, что правда в красоте, но это ощущается таким
уродливым, что боюсь больше ничто и никогда не будет казаться мне красивым.
– Пожалуйста, не ходи к Ленноксу, – в его голосе слышится отчаяние. – Пережди
немного, подумай. Клянусь, я больше никогда не буду тебе лгать. Я люблю тебя, – вновь
шепчет он и склоняется для поцелуя.
Его губы жаркие и изнывающие. Он с напором целует меня так отчаянно, будто
надеется, что страсть между нашими мокрыми телами может преодолеть все сомнения, и на
мгновение мне кажется это возможным. В то время как наши скользкие тела прижимаются
друг к другу, а его руки зарываются и тянут мои волосы, я стараюсь найти способ вернуться к
Сент-Клэру, поверить мужчине, который, как я знаю, все еще находится где-то там, под
слоями всей этой лжи. Его рот буквально пожирает меня, клеймит, и я погружаюсь в эти
возбуждающие объятия.
Я хочу его. Даже после всего мое тело изнывает по его прикосновениям. Скольжение
рельефного тела, прижимающегося к моему… томительный жар его рук, стягивающих с меня
трусики…
Он склоняет голову, оставляя дорожку из поцелуев вдоль моей ключицы, пока не
накрывает губами темные вершинки моих сосков. Я стону, цепляясь за него, чтобы не упасть
на ослабевших ногах. Чувствую его твердость, упирающуюся мне в бедро, и страстно желаю,
чтобы он проник глубоко в меня, как сделал это прошлой ночью, когда все было так
идеально, так ясно и просто.
У Сент-Клэра вырывается рычание, и он приподнимает меня, закидывая мои ноги к себе
на талию и прижимая меня спиной к кафелю. Его рука опускается вниз вдоль наших тел, и я
ахаю, когда два его пальца проскальзывают в меня, поглаживая клитор и распаляя мою киску.
Я стону, растворяясь в ощущениях: воды, стекающей по нашей обнаженной коже, жаркого и
голодного рта на моей груди, и сводящих с ума пальцев, что двигаются во мне все сильнее,
быстрее, именно там, где я хочу…
Черт побери, Грейс. Он лгал тебе!
Момент ослепления прерывается. Я отстраняюсь от него, вновь вставая на ноги.
– Я не могу этого сделать, – говорю, отходя от него… подальше от его рук, его губ и всего
того, что затуманивает мою способность здраво мыслить.
– Грэйс… – Сент-Клэр выглядит сломленным. Будто ему и в самом деле не наплевать.
Но как я могу теперь ему верить?
Спешу в спальню и, не глядя, натягиваю на себя одежду, засовываю вещи в сумку, после
чего бегу вниз по лестнице и за порог.
Я должна уйти отсюда.
11
N.A.G. – Переводы книг
Глава 3
Следующие два дня оказались настоящей пыткой. Я пытаюсь рисовать и работать,
стараясь не думать о предстоящем мне тяжелом выборе, но ничто не может заглушить
раздающийся в голове шепот сомнения. Сент-Клэр продолжает мне названивать и писать
сообщения, посылать цветы в маленькую уютную квартирку, в которой я живу, умоляя
увидеться или поговорить с ним, как мне будет угодно. Но я не могу его видеть, пока нет.
Понятия не имею, что делать.
Сент-Клэр ни разу не заикнулся о том, как много он для меня сделал, и не говорил
ничего такого, что можно было бы интерпретировать, будто он думает, что я ему обязана, но
тем не менее смешанный грязный коктейль моих эмоций также включает в себя и вину за это.
Как я могла повернуться к нему спиной после всех тех возможностей, которые он мне
предоставил? Но вместе с тем я не могу перестать задаваться вопросом: не было ли все это
частью его плана. Неужели он нанял меня, привез в Лондон, презентовал ту арт-студию
только ради того, чтобы отвлечь и держать меня в неведении?
Я заставила себя отправиться в понедельник в офис, надеясь еще день удержаться
подальше от Сент-Клэра, но конечно же по закону подлости он первый, кого я вижу. Он
маячит в дверях моего офиса, выглядя нереально хорошо в идеально скроенном темно-синем
костюме, а загорелая кожа в треугольнике расстегнутого воротника эффектно оттеняется
белоснежной сорочкой.
– Доброе утро, – произносит он. – Я не был уверен, что увижу тебя сегодня.