тяготит.
Он протягивает в мою сторону свой бокал.
– Сливки всегда поднимаются наверх, Грэйс. Таланту необходимо время, чтобы
созреть, как хорошему вину, и возможно, сейчас не наступит чье-то время засиять, но это
не означает, что этого не произойдет в итоге, – кивает он. – Просто выбери картину,
которая будет говорить с тобой, которая покажется наиболее перспективной.
31
N.A.G. – Переводы книг
– А как же те, чья уверенность в себе пошатнется, и они сдадутся?
Он внимательно смотрит на меня, прежде чем ответить, слишком хорошо меня зная и
понимая, что отчасти я говорю и о себе.
– Неудача может сбить тебя с ног или же стимулировать усерднее добиваться успеха.
Все зависит от того, как ты на это смотришь. – Он проводит рукой по своим волосам. –
Когда я впервые взял на себя управление компанией отца, то совершил колоссальную
ошибку. Не буду утомлять тебя деталями, но неудачная сделка стоила компании
миллионы и еще больше миллионов от потери этого клиента. – Он морщится. – Об этом
все еще больно говорить.
– У меня случается истерика, когда я теряю двадцатку, – говорю я, и он смеется.
– Это было много двадцаток. Но в итоге это сделало меня сильнее и лучше. Больше я
не был дерзким и начал трижды перепроверять каждый свой шаг, прежде чем его
совершить, и это придало мне решимости. Мне нужно было доказать этим финансовым
засранцам, что я заслуживаю эту должность не только из-за своего имени.
Я впечатлена:
– Не каждый на твоем месте работал бы так усердно, как ты.
– Я никогда не хотел пользоваться своей фамилией. Мне хотелось создать собственную
репутацию.
Он совсем не похож на Челси и ей подобных в его мире – он мог бы быть просто еще
одним испорченным парнишкой с трастовым фондом, но избрал иной путь. И это одна из
тех вещей, которые мне в нем нравятся.
– Ты проделал невероятную работу.
– Я всегда могу сделать больше. Именно поэтому я помогаю с церемонией
выпускников, отдавая дань этим студентам. Хочу посодействовать новому поколению
творческих людей реализовать свои мечты.
– Ты как патрон и покровитель искусств из эпохи Ренессанса. Современная версия
Медичи, – хмурюсь я. – Но, к счастью, ты не борешься за политическую власть.
Сент-Клэр смеется, его глаза искрятся от восторга:
– Мне нравятся твои сексуальные художественные сравнения.
– Ты первый, кому они нравятся, – улыбаюсь я, думая обо всех плохих первых
свиданиях, на которых бывала. – Однажды я была на свидание вслепую, и парень, якобы
обожавший Моне, сказал: «последний альбом чувака был убийственным!»
Сент-Клэр смеется, в этот момент наш официант подходит с блюдами для каждого из
нас: филе миньон с лисичками и печеным картофелем, салат Фризе с грушей,
карамелизироваными орехами пекан и натертым пармезаном, а также свежеиспеченный
хлеб.
– Выглядит потрясающе, – говорю я, рот наполняется слюной. – Я ем так много
итальянской еды – так что это невероятное удовольствие! – Я замираю с ножом на
полпути к моему стейку. – Не говори Джованни или Фреду, что я так сказала!
– Торжественно обещаю, – усмехается он, изображая крест на сердце. – Это самая
приятная еда – простая, классическая, качественная. Это один из моих самых любимых
ресторанов в Лондоне.
Еда восхитительная, и мы с радостью трапезничаем, беседуя в промежутках о выставке
работ студентов и достопримечательностях города. Это приятный ужин, и по его
завершении я чувствую себя умиротворенной и довольной.
Выходя из-за стола, Сент-Клэр берет меня за руку, и я чувствую пульс в его пальцах и
легкую искорку тепла, когда мы проходим через лобби. Метрдотель желает нам доброй
ночи, и мы уже почти выходим из ресторана, когда я ощущаю, что Сент-Клэр
напрягается. Парень типажа «я-из-высшего-общества-и-хочу-чтобы-все-об-этом-знали»
в показушном костюме только что вошел в дверь под ручку с, как я предполагаю,
требующейся статусу девушкой с блестящими темными волосами и минимумом одежды.
Высокий рыжеволосый мужчина замечает нас.
– Сент-Клэр! – вопит он, направляясь к нам с важным видом и практически волоча за
собой свою подружку, которая, будучи на высоченных каблуках, не в состоянии сделать
нормальный шаг. Он хлопает Сент-Клэра по плечу. – Рад тебя видеть, приятель.
Он бы не понравился мне, даже если бы Сент-Клэр не замер рядом со мной каменной
глыбой. У парня румяные щеки и неизменно самодовольное, презрительное выражение