Так он коллекционер. Я снова смотрю на картину: женщины, словно танцуя прямо на холсте, движутся среди глубоких зеленых теней в насыщенных мазках.
– Мне нравятся глубокие тени и мерцающие детали, словно они могут сойти с картины и… – Мой голос затихает, когда я понимаю, что говорю бессвязно. – Простите, я просто взволнована.
– Не извиняйтесь. Я понимаю, – ответил он, и похоже, он меня действительно понимает.
Мы вновь развернулись к картине. Он стоит рядом со мной, и я чувствую жар его тела вдоль своего, его рукав мягко касается моей обнаженной руки.
– Только подумайте, – говорит он, подходя ближе, своим плечом задевая мое, – на этом холсте мазки, которым уже тысячи лет. В отличие от этого нового галстука, который мне пришлось купить вчера, потому что кое-какая недотепа облила меня кофе.
Попалась! Я шлепаю его по бицепсу. По его твердому, рельефному бицепсу под дорогим костюмом.
– Так вы меня помните!
– Как я мог забыть первого человека, который врезался в меня с кофе? – усмехается он. – Вы уничтожили мой любимый галстук.
– Вы сказали, что он вам не нравился!
– Мужчины все время лгут красивым девушкам.
Я краснею. Боже, есть ли способ удержать свое тело от проявления влечения?
– Я же сказала, что куплю вам новый. Хотя синий цвет в этом галстуке мне нравится.
– Потому что он подчеркивает мои глаза? – дразнит он.
– Вы это хотели бы услышать? – усмехаюсь я, притворно закатывая глаза, хотя мое сердце бешено колотится. – Или это то, что вы бы сказали любой симпатичной девушке, с которой только что познакомились?
– Так, мы вернулись к вашему признанию, что я горяч.
Я отмахнулась.
– Я даже не обратила внимания на цвет ваших глаз.
– Так, мы вернулись к тому, что вы ужасная лгунья.
Я громко рассмеялась и несколько присутствующих ценителей искусства оборачиваются на нас. Я осматриваю зал в поисках Стэнфорда или Лидии. Все чисто. Пока что. Фух.
– Как я понял, вы получили работу? – говорит загадочный красавчик-коллекционер.
– Ну, вроде того, – я медлю, вспомнив, зачем меня сюда позвали. – Вообще-то, мне, наверное, стоит вернуться к работе, пока мой босс…
Он поднимает свой галстук.
– Я позволю пролить что-нибудь на этот, если вы останетесь.
Я снова смеюсь, на этот раз тише, а он одаривает меня полноценной улыбкой, словно сам Адонис сияет своими жемчужными зубами. Только я собралась сказать что-нибудь кокетливое – Господи, надеюсь не подобострастно – как слышу свое имя, произнесенное, казалось, самым неприятным голосом на свете.
– Грэйс? – Это Лидия, которая подходит к нам, можно было бы сказать топая, если бы на ней не были надеты туфли на неимоверно высоких каблуках. – Какого черта ты тут делаешь?
– Стэнфорд отправил меня принести еще стульев, – говорю заикаясь.
Лидия одаривает меня снисходительной улыбкой.
– Я не вижу в твоих руках никаких стульев.
Она поворачивается ко мне спиной:
– Мистер Сент-Клэр, мне очень жаль, надеюсь, она вам не докучала. Ох уж эти новые сотрудники. – Лидия кладет руку ему на плечо, и теперь уже она выдает подобострастно. – Мы знаем, какой вы занятой человек, и не хотели бы отвлекать вас тривиальными вопросами как… этот. – Она взмахивает рукой в мою сторону.
– О, нет, – говорит он. – Это была моя вина. Я задал ей вопрос о картине «Суд Париса» и получил исчерпывающий ответ. Я бы сказал, вы наняли хорошего сотрудника.
Мгновение Лидия просто моргает, переваривая слова.
– Хорошо. Замечательно. Это все, Грэйс.
Она разворачивает мистера Сент-Клэр к дверям, ведущим в центральный зал, а я начинаю отходить, пока меня и правда не уволили, но мистер Сент-Клэр произносит:
– Что ж, приятно познакомиться, Грэйс?..
– Беннет, – улыбаюсь, несмотря на злой взгляд Лидии.
– Чарльз, – говорит он и протягивает мне руку. Я вкладываю в нее свою – его рука мягкая, теплая, с четко отмеренным усилием сжимает мою – и давлюсь от вида Лидии, широко открывшей от удивления глаза, когда он целует кончики моих пальцев. Все мое тело охватывает трепет, и я надеюсь, он не заметит эффекта, который на меня оказывает. О, пожалуйста, подгибающиеся коленки, не подведите меня на глазах у моего босса.
– Еще увидимся, надеюсь, – говорит он, отпуская мою руку.
– Увидимся, – удается выговорить мне.
Лидия смотрит на меня:
– Стулья сами себя не отнесут.
Чарльз – такое идеально царственное имя – подмигивает мне, пока Лидия уводит его, а я стараюсь вспомнить, как двигаться, чтобы кровь вновь прилила к конечностям из других, более потаенных мест.
Стэнфорд спешит ко мне в панике:
– Где ты была?!
– Просто наслаждалась видом, – говорю я, глядя на скульптурную задницу удаляющегося Чарльза, на то, как мышцы его спины сужаются в талии.