– Здесь все тоже сходят с ума, – говорю ей, переходя на шепот.
– Сент-Клэр расстроен? – спрашивает она.
– Нет. Он кажется на удивление спокойным по поводу всего этого.
– Полагаю, он фактически не потерял на этом деньги, везучий ублюдок.
– Ему нравилась эта картина, Пейдж. Дело не в деньгах. Он… не такой, как ты думаешь.
Наверно что-то в моем голосе выдало меня, потому что она втянула воздух и завизжала.
– Что произошло? – требует Пейдж. – Расскажи мне все!
– Что? Нет! – говорю я, гадая, как она поняла. – Ничего не произошло!
– Боже мой, ах ты, маленькая шалунья! – смеется она. – Даже не пытайся этого отрицать, ты же знаешь, что не можешь ничего от меня скрыть. Я хочу знать все подробности.
Наконец я хихикаю.
– Ладно, кое-что и правда произошло. Это было восхитительно...
Я осекаюсь. Лидия в ярости стоит в дверном проеме. Дерьмо.
– Мне нужно идти, Пейдж. Потом перезвоню, – я вешаю трубку и вскакиваю на ноги.
– Принимаешь личные звонки на работе? – Лидия пронзает меня ледяным взглядом.
– Прошу прощения, – говорю я, пряча телефон в карман. – Этого больше не повторится, – я хватаю швабру. – Я сразу же вернусь к работе. – Я понимаю, что уже во второй раз за сегодня меня поймали за баловством на работе, и меня накрывает осознание вины.
– Подожди, – останавливает меня голос Лидии. – Что ты, по-твоему, делаешь?
Я замираю. Это вопрос с подвохом?
– Эммм, мою пол?
Она презрительно усмехается:
– Это я вижу. Вопрос чем?
Я уставилась на нее, полностью сконфуженная.
– Шваброй?
– Это! – кричит Лидия, пиная своими остроносыми туфлями бутылки с моющим средством. – Ты что, совсем идиотка, использовать жесткие химикаты в комнате, где хранятся произведения искусства? Ты представляешь, какой урон можешь нанести? Даже просто распыленные в воздухе токсины могут повредить полотна!
Мое сердце бешено колотится.
– Нет, это те средства, которые мне велели использовать. Стэнфорд, – добавила я про себя, но не хотела впутывать и его в неприятности, поэтому промолчала.
– Они для холла! Для офисов и кабинетов! – Лицо Лидии розовеет, и она тыкает мне в лицо своим пальцем с французским маникюром. – Эти средства специально для тех комнат. Все это знают. – Она сердито смотрит на меня. – Или все должны знать.
Я чувствую себя идиоткой, которой она меня считает: на меня кричат, словно я опять в детском саду и случайно взяла чьи-то мелки. Но на этот раз я знаю, что она ошибается.
– Лидия, это правильные химикаты, – говорю я тихо. – Если вы просто проверите…
– Ты думаешь, я не знаю разницы? – прерывает меня Лидия.
– Нет, конечно же нет. Я просто думаю…
– Ты просто думаешь, что знаешь лучше меня? – Теперь ее лицо темно-красное, глаза скошены в ярости, и все это кажется высосанным из пальца. Полагаю, должно быть, случилось что-то еще, из-за чего все так раздражены, так расстроены. Наверно лучше помалкивать, пока все это не уляжется.
Я склоняю голову, действуя с ней, как с рассерженным животным: главное не смотреть ему в глаза.
– Простите, – бормочу я.
– От твоего «простите» все эти складские помещения не вымоются заново, не так ли? – говорит она ледяным голосом. – Завтра мы ожидаем совершенно новую партию артефактов. И куда нам теперь их складывать?
– Я все переделаю, – говорю я. – Я могу задержаться допоздна и прийти пораньше.
Лидия насмешливо ухмыляется.
– Ты уже доказала свою некомпетентность. – Она делает глубокий вдох и осматривает меня с головы до ног. – Нет, я сыта тобой по горло. Довольно. Ты уволена.
Мое сердце замирает. Что?
– Нет, Лидия, пожалуйста, позвольте мне загладить вину перед вами. – Этого не может быть. Прошла всего неделя! – Я могу лучше, клянусь.
На мои глаза наворачиваются слезы. Это так несправедливо.
– Клятвы не помогут, с самого начала твои результаты были не слишком выдающимися. – Она протягивает руку. – Твой бейдж, будь добра.
Медленно я достаю его из кармана и протягиваю ей. Он не был чем-то особенным – лишь клочок ламинированной бумаги с моим именем и фотографией – но для меня он символизировал гораздо большее: мой билет к карьере моей мечты.
Лидия берет его и прячет в свою сумочку, прежде чем одарить меня еще одним высокомерным взглядом.
– И даже не думай просить о рекомендательном письме. Насколько я могу судить, я была права с первой встречи. Такие люди, как ты, нежелательны в мире искусства.
Она важно удаляется, оставляя меня среди беспорядка раскинутых чистящих средств и наполовину вымытого пола. Это провал.
Моя мечта завершилась, так и не успев начаться.