— Та-а-ак… — задумчиво протянул отец. — Похоже, мой сын серьезно болен! Крыша Мира у него засвербела. Что ж, будем лечить. А ну-ка принеси мой ремень!
— Думаешь, твой ремень спасет нас, когда все рухнет нам на головы?
— Думаю, я буду удовлетворен, если он излечит тебя от глупости и нежелательных связей.
— Значит, ты считаешь, что ничего не случится?!
— Конечно, ничего не случится.
— Но об этом все говорят! Все! И эти обвалы…
— Обвалы были всегда. Из камня мы приходим, в камень и возвращаемся. Мы столько всего берем у земли, было бы странно, если бы земля время от времени не брала нас. Повторяй про себя эти слова нашего жреца и не слушай глупости старших мальчишек. Ничего никуда не рушится. А теперь принеси-ка ремень. Ты тут наболтал на две хороших порки. А потом за руны и никаких воинов. Чтоб я в нашем доме этого слова больше не слышал!
…Была осень, и веселый осенний ветер мел шуршащее золото листьев по тропинкам рощи близ герцогского замка. Иногда ветру надоедало просто мести, и он начинал вертеться, как собачий хвост, выплетая из листьев золотистые кружева. Сквозь осеннее золото к герцогскому замку шел человек в черном плаще, черной шляпе и черных сапогах. Подъемный мост был опущен, и, перейдя по нему глубокий ров, в воде которого плавали наперегонки все те же листья, человек подошел к воротам замка и решительно постучал в них перстнем самого герцога.
— Почему бы вам не постучать в калитку, незнакомый господин? — насмешливо донеслось до него откуда-то из-за стены. — Вы ведь не карета… и не конная свита!
— Потому что я пообещал его светлости постучать именно в ворота, — сварливо отозвался незнакомец.
Шут
В Яшмовом Кабинете Подгорного Владыки было пусто. Стопкой возлежали на краю огромного розовой яшмы каменного стола яшмовые же таблички, густо изрезанные гномскими рунами. Но Якш не почтил своим вниманием Яшмовый Кабинет, и его яшмовые проблемы остались нерешенными. Пусто было и в Золотом Кабинете. И в Алмазном. Даже в Хрустальном и Изумрудном Кабинетах никого не было. Какой-нибудь несведущий гном, не вхожий во дворец, решил бы, что Владыка и вовсе не занят сегодня неотложными государственными делами. И он бы ошибся. Просто у Якша был еще один кабинет. Тайный. Известный немногим. Шестой Кабинет Владыки был из Дерева. Да-да, именно из дерева. И это нисколько не унижало гордость самого главного гнома. Напротив. Камня, хоть бы и драгоценного, под землей сколько угодно, да и золота тоже. А вот дерево под землей не растет. А если еще и редких пород дерево… Кроме того, дерево теплее. Под старость Якш начал ощущать ломоту в костях, так что это имело значение. Именно в этом кабинете и находился Владыка со своим Главным Советником.
— Старейшина Цукеркопф недоволен, — отрываясь от рун очередного отчета, поведал Главный Советник Подгорного Владыки самому Якшу.
— И чем же он недоволен на сей раз? — скривился Якш.
— Говорит, много хорошего камня людям продаем, — ответил советник. — И дешево. Говорит, нам это ничего не дает, а людям…
— Дешево, значит… — с отвращением протянул Якш. — Дешево ему… А то, что этот камень на нас давит так, что хребет трещит, это до него не доходит?! — яростно рявкнул Владыка. — То, что я и его дурную голову спасаю, не только свою! Дешево! Да я счастлив, что нам за этот проклятый камень вообще хоть что-то платят! Еще немного, и я бы начал его дарить… А тогда они догадались бы… Хитрюга Джеральд мигом бы все понял… Я и так опасаюсь, что он… — Якш резко оборвал речь и отвернулся.
— Старейшина Цукеркопф считает, что люди построят из этого камня укрепления, — осторожно заметил Главный Советник. — Он говорит, у нас не останется свободного выхода наверх. Негде будет развернуть шарт и начать правильную атаку. Он говорит, мы окажемся заперты.
— Старейшина Цукеркопф — идиот, — язвительно прокомментировал Якш. — Считает он, видите ли! Ох, просчитается… впрочем, уже просчитался. Кстати, люди начали строить эти самые стены?
— Начали, Владыка.
— Вот и хорошо.
— Хорошо?! — ошарашенно переспросил советник.
— Великолепно! — усмехнулся Якш. — Неужто не понял? Раз будут стены, значит, не будет конницы! На стенах ей делать нечего. Люди будут защищать стены, а значит, встретятся с нами пешими.
— Они будут стрелять со стен, — заметил советник.
— Разумеется, будут, — кивнул Владыка. — Не считаешь же ты их полными недоумками. Они лучше нас стреляют из луков, зато мы куем самые прочные в мире щиты и доспехи. Долго ли гному разнести стену, построенную человеком?
— Вы хотите сказать…
— Я хочу сказать, конницы там не будет. Шарт развернется на развалинах этих пресловутых укреплений. Если мы, конечно, успеем…
— Старейшина Цукеркопф собирался поднять вопрос насчет камня в Совете Мудрецов. Он уже говорил об этом со старейшиной Унтершенкелем и старейшиной Шенкенрехтом.
— У старейшины Унтершенкеля третий внук все еще не женат, — меланхолично заметил Якш. — А старейшина Виммер Шенкенрехт золото любит больше своих убеждений…
— Я понял, Владыка, — кивнул Главный Советник.
— А старейшина Цукеркопф уже утомил меня… — Якш усмехнулся. — Я бы хотел отдохнуть от его мудрости.
— На какое время, Владыка?
— Навсегда, советник.
— Будет исполнено.
— Надеюсь.
Гулко ударил золотой колокол. Раз и еще раз. Срочная весть. В открывшуюся каменную дверь, тяжко ступая, вошел с ног до головы закованный в лучшую подгорную броню командир личной охраны Якша.
— Прибыл гонец, Владыка, — промолвил он. — Обвал в Западном Секторе.
— Опять в Западном, — обреченно прошептал Якш. — Опять…
— Зови, — приказал он своим обычным повелительным тоном.
— Тысяча сто тридцатая шахта Западного Сектора, Седьмого Глубинного яруса, Владыка… — доложил запыхавшийся гонец.
— Рухнула? — обреченно поинтересовался Якш.
— Полностью, Владыка, — в глазах гонца мерцала скорбь.
— Сколько? — одними губами прошептал Якш.
— Что — сколько, Владыка? — не понял гонец.
— Сколько погибло, тупица?!! — рявкнул Подгорный Владыка.
— Два ремонтных отряда… и еще спасателей завалило.
— Каких еще спасателей?! Кто посылал?!
— Смотритель Западного Сектора отправился с отрядом из десяти гномов разобрать завал, — испуганно отозвался гонец. — Вот только их самих завалило.
— Кто отправился?! — взвыл Якш.
— Смотритель Западного Сектора, — недоуменно ответил гонец.
— Смотритель Западного Сектора?! Сам?! — в голосе Якша зазвенел откровенный ужас.
Гонец кивнул, испуганный пуще прежнего.
— Его тоже завалило? Да?! Нет?! Говори же… ну!!
— Завалило… — выдавил из себя гонец.
Якш замер. Замолчал, уставясь в никуда. Созерцая нечто, видимое лишь ему одному.
— Значит… он тоже?! — наконец спросил Подгорный Владыка, мучительно подбирая слова. Но гонец его понял. А чего тут было не понять?
— Он… да, Владыка… он тоже…
Якш любил повторять, что у него нет и не может быть друзей. Какие друзья из подданных? Но в обществе Смотрителя Западного Сектора он позволял себе смеяться. И разве нужны еще какие-то слова, какие-то объяснения? Все ясно и так. Будь на месте Якша кто другой, и гонец обнял бы его, похлопал по спине, сказал что-нибудь утешительное. Тут ведь главное — суметь заплакать, а дальше легче, дальше уже ничего. Вот только перед ним стоял сам Якш. Подгорный Владыка. И ничего нельзя было сделать. Ничего. Слишком велика пропасть между обычным гномом и Властелином Глубин.
— Дальше… — выдохнул Якш.
— А дальше — все, Владыка, — промолвил гонец. — Там теперь камень так поет, что никто уж больше подойти не отважится. Тысяча сто тридцатой шахты больше нет, Владыка.
— Иди, — выдохнул Якш, глядя на гонца почти с ненавистью.
Ненароком поймав взгляд своего Владыки, гонец вздрогнул и, кланяясь, вылетел за дверь.