Но в данном деле предстояло еще решить и третью оказавшуюся притом еще более трудной задачу, а именно, выяснить истинные мотивы преступления. Что побудило Шершову и Бандейкину на кровавое дело? Несмотря на сознание, вопрос представлялся чрезвычайно туманным. Действительно ли убийство произошло в разгаре ссоры или драки, или оно было хладнокровно детально продумано заранее и, в последнем случае, в силу каких побуждений.
Задача по выяснению мотивов преступления выпала главным образом на долю предварительного следствия, поскольку первые две задачи были блестяще разрешены уже в стадии дознания, производившегося, попутно заметим, под непосредственным руководством ст. следователя, что также является одной из положительных и заслуживающих подражания особенностей данного расследования.
По части выявления виновников преступления предварительному следствию также удалось выяснить несколько дополнительных деталей, на которых мы здесь при всей характерности их останавливаться не можем. Но, главное, что обращает на себя внимание при анализе предварительного следствия — это четкость и тонкость его построения в смысле выявления мотивов преступления.
С одной стороны, ничего лишнего, ненужного, загромождающего в ясных и отточенных протоколах допросов свидетелей.
С другой — не упускается ни малейшей детали, которая могла бы пролить свет на истинные мотивы преступления.
Следователь устанавливает, например, такой факт, что еще до убийства Бандейкина как-то говорила своему мужу, что Шершова непременно убьет Лебедеву.
Допрашивая 12-летнюю Веру Воронову, следователь искусно выясняет ряд деталей в день убийства, и, между прочим, то, что драк вообще никаких ни в этот день, ни раньше в квартире не бывало.
Следователь интересуется мнением мужа Бандейкиной, что могло побудить Шершову на убийство, а жену на соучастие в нем; свидетель полагает, что Лебедева могла знать что-либо компрометирующее Шершову, а жена была зла на Лебедеву за обман с комнатой.
Байков совершенно не представляет себе, какая могла быть в данном случае цель убийства. Свидетель не замечал у Лебедевой значительных денег и ценностей. Но следователь все же интересуется, просит свидетеля подробно перечислить те ценные вещи, которые он замечал. Таким путем удается вскрыть, что кое-какие из вещей Лебедевой после убийства исчезли и сбывались убийцами. И так далее.
Следователь затем проявляет большую осторожность в выводах насчет мотивов преступления и пишет в обвинительном заключении, что вполне исчерпывающих результатов в этом направлении достигнуть не удалось.
Мы не может это поставить в упрёк следствию. Важно то, что максимум умелых усилий в этом направлении был приложен. А если все же в отношении мотивов преступления осталось не все разгаданным, то следует принять во внимание, что выяснение мотивов преступления обычно представляет собой наиболее трудную и сложную его часть. Тем не менее, следующие обстоятельства, установленные предварительным следствием, в значительной мере объясняют отношения, существовавшие между обвиняемой Шершовой и покойной Лебедевой.
1) С достаточной положительностью установлено было следователем, что убийство совершено не в ссоре, ибо находившиеся в момент его в квартире свидетельница Бродкина и девочка Вера, дочь свид. Крыловой, никакого шума не слышали, а между тем, по единогласному отзыву большинства допрошенных по делу свидетелей, Лебедева отличалась очень крикливым голосом, стены же квартиры при осмотре ее следователем оказались сделанными из тонких досчатых перегородок, сквозь которые легко слышен разговор;
2) с полной несомненностью установлено подавляющая зависимость обвиняемой Шершовой от убитой ею Лебедевой, исполнявшей в отношении последней обязанности прислуги, их легкое в смысле нравственности поведение, извращенность покойной Лебедевой в половом отношении, тяжелый, скандальный характер Лебедевой и спокойный нрав обвиняемой Шершовой. Суд всецело согласился с выводами следствия.
В дополнение к тем методологическим выводам, которые сделаны нами попутно с анализом и обзором последовательных этапов расследования по данному делу, не лишне подчеркнуть и следующие моменты.
В той стадии расследования, когда начало складываться серьезное подозрение (хотя и оказавшееся впоследствии ложным) против Байкова, в числе других, на первый взгляд подкрепляющих это подозрение фактов, были некоторые неточности и неполная согласованность во всех деталях показаний свидетелей, допрошенных для проверки местонахождения и времяпрепровождения Байкова на протяжении того периода времени, когда произошло убийство.