— Данные на грибок, за которыми я пришел, — отстраненно произнес он, глядя на показания. — Нет, погодите… Это что-то не то…
— Канджучи думал, что это было золото. — Сказала Адиэл. Голос ее был тихим, но привлек внимание всей комнаты. — Я хотела доказать ему, что он сошел с ума. Я сделала сканирование.
Финн посмотрел на Доктора.
— Показания какие-то бестолковые. Датчик неисправен.
— Или же он пытается разложить химические элементы, которые не был запрограммирован узнавать. — На лице его была легкая улыбка, но глаза оставались темными и серьезными. — Элементы, не являющиеся продуктом геологии Земли.
Роза закрыла глаза, ожидая неизбежного шквала возмущения и недоверия. Но комната погрузилась в молчание.
Открыв глаза, она увидела, почему.
Фермерский работник в грязных джинсах протиснулся в комнату отдыха, кожа его блестела от пота. В руках он держал золотой сверток.
— Положи это на землю, Надиф! — заорал Соломон за его спиной так, словно бы сверток был бомбой.
Очевидно напуганный, работник повиновался. Его находка ударилась об пол с глухим звоном. Все уставились — затем Роза осознала, на что она смотрит. Это была золотая статуя огромной хищной птицы — по виду напоминающей орла в сверкающих бриджах.
Финн наклонился посмотреть.
— Какое мастерство. Это произведение искусства.
— Это гриф! — выдохнул Бэзел. — Гриф из чистого золота!
— Это не золото, — сказал ему Доктор. — И не статуя. Когда-то это был настоящий гриф. Живое существо, окутанное той же самой усовершенствованной магмой.
— Что? — Финн раздраженно посмотрел на него. — Кем усовершенствованной?
— Я нашел его на западном поле, — испуганным голосом произнес Надиф. — Он пытался улететь, но не мог. Он превратился… в это. Прямо на моих глазах.
Доктор сунул руки в карманы и кивнул,
— Что-нибудь еще?
— А этого не достаточно? — Поразился Бэзел.
Финн прокашлялся.
— Могу ли я напомнить вам, Доктор, что Директор здесь я?
— Так начинайте директорствовать! — Он указал вниз на грифа. — Пора нам взять все это под контроль, пока оно само не взяло под контроль нас.
Финн развернулся к Соломону.
— Хорошо. Организуй свои группы на поиски других пострадавших животных.
Соломон хмуро кивнул и ушел вместе с Надифом.
— Должен быть другой путь в эту пещеру, — рассудил Доктор. — Где-то там, где им пользуются животные.
— Невозможно, — произнес Финн с раздраженным видом. — Помещение выращивания должно быть изолировано, никакого солнца, никаких перепадов температуры. Грибок может разрастаться лишь в специфической, контролируемой среде.
— Похоже, то, что объявилось в том помещении, не настолько привередливо, — произнесла Роза.
— Дневного света не было видно, когда мы с Канджучи там были, — вставила Адиэл.
— Два варианта, — резко произнес Доктор, потыкав ногой золотую птицу. — Или гриф нашел потайной путь в то помещение, или же это случилось с ним где-то еще.
Финн прошел к двери.
— Мы должны пойти туда и сами посмотреть.
— Ну, вот и решили! Не прошло и получаса. — Доктор присоединился к нему у двери. — Идем, Роза.
— Нет, Доктор, ваша подруга останется здесь. Посев находится в критической стадии, и чем меньше будет возмущений в помещениях роста, тем лучше. — Взгляд, которым Финн одарил Розу, был так же холоден, как и тон его голоса. — По пути, возможно, вы объясните мне, кто именно вы такие, и как вы здесь оказались.
— Возможно, — согласился Доктор. Закатив глаза, так, чтобы это увидела Роза, он поспешил прочь из комнаты.
— Оставайся с девушками, Бэзел, — крикнул Финн через плечо, торопясь вдогонку за ним.
Роза окинула взглядом металлического грифа.
— С пташками, ты имеешь в виду. — Она с тревогой думала о том космическом загрязнении, которое упоминал Доктор. Об этом и о тектитах на шее Адиэл — камнях, созданных чем-то упавшим в этом районе из космоса. Не требовалось обладать научной степенью в сверхъестественных штуках, чтобы осознать, что здесь весьма вероятно была связь.
Адиэл тоже, не отрываясь, глядела на статую, ее карие глаза блестели от подступающих слез.
— Почему этому надо было произойти? — прошептала она. — Почему сегодня?
— Чем сегодня хуже любого другого дня? — угрюмо произнес Бэзел.
— Поверить не могу, что Канджучи мертв, — продолжала она. — Если бы я не убежала от него, возможно, тогда бы…
— Возможно, тогда бы ты тоже была мертва, — сказала Роза.
Слезы скользнули по ее щекам и одновременно ее глаза закрылись, когда пэ-пилюля возымела действие.
— Не позволяйте мне уснуть. Есть кое-что… кое-что, что мне нужно… — Адиэл свалилась на мягкие диванные подушки и тихонько засопела.
— У меня мурашки по коже от этой золотой штуковины, — тихо произнес Бэзел.
— У меня тоже, — призналась Роза. — Он до сих пор такой… вроде как живой. В смысле, я знаю, что он был живым, но он все еще выглядит так, будто бы в любой момент…
Птица неожиданно повернула свою гладкую золотую голову и уставилась на нее сияющими глазами. Затем, издав клич, поднялась с пола и, хлопая своими массивными, блестящими крыльями, полетела прямо ей в лицо.
Глава третья
Роза нырнула в сторону с испуганным взвизгом, отпружинила от диванной подушки и свалилась с нее на пол. Она прикрыла голову руками — будто бы это могло заставить Большую Птичку два раза подумать, прежде чем впиться в нее этим своим острым, сияющим клювом…
Затем неожиданно что-то жесткое и тяжелое приземлилось на нее сверху. Это был Бэзел.
— Ты что делаешь? — охнула она.
— Тебя защищаю! — сказал он, словно бы это было каким-то образом очевидно.
Металлические крылья грифа со свистом рассекали воздух над ними.
— Слезь с меня, ты, чудик! — прошипела она. — Нам нужно нормальное укрытие!
— Под диван, — сказал Бэзел, и с некоторым трудом они протиснулись под него.
Роза посмотрела на него.
— А как же Адиэл?
— Бросил на нее одеяло.
— В следующий раз я возьму одеяло, а прыгать можешь на нее, ага?
С громким стуком золотое существо наткнулось на стену и вновь свалилось на пол. Роза осторожно наблюдала из-под дивана, сердце ее стучало так, словно у нее в груди происходила игра в пинг-понг. Птица поднялась и, одурманенно покачиваясь, побрела на когтистых лапах. Со скрежещущим, механическим звуком она вновь хлопнула крыльями и взлетела к окну, но врезалась в стекло. Отскочив назад, сделала круг и попробовала еще раз. На этот раз окно разбилось. С торжествующим криком, похожим на звук застопорившихся шестеренок, гриф вырвался наружу, взмыв над обожженным пейзажем.
Роза первой выбралась из-под дивана.
— Кондиционирование псу под хвост, — сказала она, вздрогнув при дуновении песчаного ветра через разбитое окно. — Идем. Мы не можем позволить Большой Птичке просто исчезнуть.
— Кому?
Бэзел откинул одеяло Адиэл, чтобы убедиться, что она в порядке. Судя по всему, она проспала весь инцидент.
— Не важно, — сказала Роза. — Давай-ка просто последуем за ним. В одно мгновение он мертв, как камень — ну, как металл — а затем оживает! Доктор еще как захочет его изучить.
— Пусть сам тогда его и ловит. — Но Бэзел, похоже, тут же заколебался. — Нет, погоди. Ты права. Мы должны последовать за ним.
— С чего вдруг передумал?
Его глаза расширились.
— Если птица ожила…
Роза кивнула.
— Тогда, может быть, и твой приятель Канджучи тоже.
Бэзел выскочил через неровную дыру в стекле наружу, Роза прямиком за ним. Они побежали, взметая в воздух песок и кору. Высоко вверху, скользя по ослепительной голубизне неба, парил таинственный гриф. Как и они, он направлялся к темному силуэту вулкана.
Финн медленно и уважительно пробирался через помещения выращивания, крепко зажав в руке датчик сбора данных. Обычно он любил приходить сюда, в прохладные, тихие пещеры. Это было словно возвращение в детство. Писк и шорох летучих мышей напоминал ему о таинственных звуках, издаваемых кондиционером в нигерийской квартире его матери. Теплая красноватая дымка была прямо как его старый ночник.