— Флетчера?
— Да. Она сказала, что он стоял на краю скалы и смотрел на солнце. Он всегда так делал…
— Ты думаешь, что он там?
— Случаются странные вещи, — отозвался Рауль. — И мы оба это знаем.
— Стены становятся тоньше, да? — сказал Гарри.
— Похоже, что так.
Какое-то время они ехали молча.
— Я подумал, раз уж мы в Омахе, — проговорил Рауль, — может, съездить еще в одно место?
— Дай-ка я угадаю. В Комнату мертвых писем?
— Если она еще существует, — сказал Рауль. — В архитектурном отношении вряд ли интересно, но мы не были бы здесь, если б то здание не построили.
— Ты так считаешь?
— Конечно. Не будь Яффа, Искусство нашло бы на его место кого-то другого. А мы ни о чем бы не узнали. Жили бы как они. — Он кивнул в окошко на прохожих, спешивших по своим делам. — И считали бы, что мир есть то, что мы видим.
— А тебе никогда не хотелось, чтобы так и было? — спросил Гарри.
— Гарри, я родился обезьяной, — ответил Рауль. — Я не понаслышке знаю, что такое эволюция. — Он коротенько хохотнул — Можешь поверить мне, это здорово.
— Думаешь, все дело в этом? — отозвался Гарри. — В эволюции?
— Думаю, да. Мы рождены, чтобы расти. Больше видеть. Больше знать. Может быть, когда-нибудь мы все узнаем. — С этими словами он затормозил возле большого мрачного дома— И станем такими же, как Тесла, — заключил он и по вел Гарри к входной двери мимо заросшего газона, где стоял мотоцикл Теслы.
Близился вечер, и в свете угасавшего дня дом с его голы ми стенами и душным воздухом показался еще мрачнее, чем снаружи.
— Где она? — спросил Гарри, сражаясь с рукавом куртки, который никак не удавалось снять.
— Позволь предложить тебе руку…
— Сам справлюсь, — нетерпеливо проговорил Гарри. — Только отведи меня к Тесле.
Рауль кивнул, поджал губы и повел Гарри в заднюю часть дома.
— Здесь осторожнее, — предупредил он, когда они подошли к запертой двери. — Тут может случиться всякое.
С этими словами он открыл дверь. Комната была заполнена оборудованием, обеспечивавшим работу любимого детища Грилло — Рифа, и Д'Амур сразу вспомнил квартирку Нормы с тридцатью включенными телеэкранами для отпугивания заблудших душ. Хотя здешние экраны, насколько знал Гарри, служили для противоположной цели — они как раз принимали исповеди заблудших. Поступавшие сообщения мелькали одно за другим. В кресле перед монитором с закрытыми глазами сидела Тесла
— Вот так она и сидит с тех пор, как я приехал, — сообщил Рауль. — Если тебе интересно, она дышит, но очень медленно.
Гарри сделал шаг к Тесле, но Рауль остановил его.
— Осторожно, — напомнил он.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда я попытался к ней подойти, я наткнулся на какое-то энергетическое поле.
— Я ничего не чувствую, — сказал Гарри и сделал еще шаг.
Он ощутил, как что-то коснулось его лица; что-то легкое-легкое, вроде стенки воздушного пузырька. Он попятился, но опоздал. В одно мгновение пузырек втянул его в себя и лопнул. Комната исчезла, и Гарри пулей понесся к яркому, невероятно красному солнцу. Еще миг — и он промчался сквозь это солнце, а за ним увидел следующее, синее. Пролетел сквозь синее, потом сквозь желтое, зеленое, фиолетовое.
Светила сменялись одно за другим, слева и справа, сверху и снизу; везде, где видел глаз, появлялись картины и формы, возникающие из солнц, которые Гарри пронзал собой, заслоняя их сияние. Формы стекались к нему отовсюду, бомбардируя образами, которых было столько, что разум отказывался их воспринимать. Они неслись и неслись, и Гарри запаниковал, испугавшись безумия, и стал искать, за что зацепиться.
В этот момент его позвал голос Теслы:
— Гарри.
На мгновение мелькание прекратилось. Он увидел эту сцену необычайно ясно. Поле цвета охры. Скошенный пятачок, где расстелена скатерть, рядом дворняга вылизывает у себя под хвостом. Вдруг появляется рука с обломанными ногтями и расставляет на скатерти плошки. И где-то за всем этим — за дворнягой, рукой, плошками — Тесла. Вернее, часть Теслы.
— Слава богу, — произнес Гарри.
Но он поторопился. Картинка тут же исчезла, и снова он полетел дальше вперед. Он летел и звал Теслу.
— Все в порядке, — сказала она, — держись.
На мгновение ее голос остановил и зафиксировал поток образов. Появилась, другая сцена, еще отчетливее. На этот раз вечер, сумерки, вдали видны горы. На переднем плане дощатый сарай среди поля, где пригибается от ветра высокая трава, и по полю в сторону Гарри бежит женщина с ребенком на руках. За ней гонятся три человечка — низенькие, черные, с огромной головой и золотыми глазами. Женщина от ужаса плачет, рыдает и ребенок, однако совсем по другой причине. Он тянется сам и тянет тощенькие ручки через плечо матери. Потом ребенок поворачивается, чтобы ударить мать, и Гарри все понимает. Ребенок выглядит как человек, но глаза у него золотые.