Главное положение составляет часть формального логического рассуждения о виновности подсудимого, это рассуждение составляется из ряда отдельных последовательных положений. Всякий может найти их чисто рассудочным путем, перебирая в обратном порядке части одного или нескольких силлогизмов. В действительности и этого не приходится делать, так как главный спорный вопрос и условия его решения почти всегда сами бросаются в глаза. Не то – нервы дела; они могут быть совсем в стороне от логического рассуждения; чтобы находить их, нужен живой ум и знание людей.
Указанные выше три разветвления работы в приготовлении оратора к судебному состязанию тесно связаны единством его цели. Вследствие этого, а равно и по свойствам человеческого мышления, останавливаясь мысленно на той или другой из этих трех задач (изучение дела, разбор доказательств, разбор средств убеждения), оратор не может вполне забыть о прочих; они сталкиваются и переплетаются у него в голове. В этом нет беды, но, чтобы твердо владеть оружием в предстоящем бою, оратор должен ясно разделить их с самого начала.
Поиски истины
Само собою разумеется, что следует начать с педантичного изучения предварительного следствия. Следует уяснить себе и твердо запомнить все обстоятельства дела, не различая крупных фактов от мелочей, ибо заранее нельзя знать, что окажется важным и что лишенным значения. "Первая, азбучная обязанность публичного обвинителя, – говорит М. Ф. Громницкий *(67), – изучение дела по предварительному следствию. Изучение это, безусловно, должно быть самое внимательное, всестороннее, от первой страницы до последней, без пропуска самой с виду ничтожной бумаги из полицейского, например, дознания или из каких-либо приложений к делу. Самая ничтожная бумага может неожиданно служить на суде материалом в разъяснение обстоятельств дела, может дать указание на сильные или слабые стороны защиты, может дать, наконец, иное освещение имеющим значение в деле фактам". Указания эти, конечно, в равной мере применимы и к защите.
Изучив акты следствия, узнав все то, что дано, оратор должен по возможности найти ответы на все существенные недомолвки следователя, вольные и невольные. Знать дело – вовсе не значит знать, что было. Теперь только начинается настоящая работа. Есть по-своему счастливые люди, для которых все сразу бывает ясно; это люди, которых счастье служит их противнику; для других чуть не каждая страница дела бывает полна загадками. Это тоже крайность. Будьте умеренно любопытны и разумно недоверчивы. Он убил и утверждает, что убил по злобе. А что-то говорит вам, что была другая причина; он откровенно рассказывает обо всем, но не хочет сказать о двух днях за неделю до события; почему? где он был? что делал? Факты дела подсказывают, что поджечь должен был тот; почему поджег этот? Два свидетеля дают правдивые и согласные показания; почему так резко противоречат они друг другу в одном незначительном обстоятельстве? Такие вопросы не должны оставаться без ответа. Но как найти ключи к этим разнообразным загадкам?
Я не думаю, чтобы можно было научиться проницательности, но полагаю, что можно приучить себя к последовательности в размышлении и что это весьма важное условие успеха для нас (хотя оно и не соблюдается большинством). Вспомним знаменитое в свое время "Великое Искусство" Раймунда Луллия, столь увлекавшее впоследствии удивительного Джордано Бруно. Оно было основано на механическом сочетании различных основных понятий, расположенных схематически на концентрических кругах, вращавшихся независимо один от другого. Система Луллия, как всякое искание абсолютного знания, давно забыта наукой; но мне представляется, что метод "Великого Искусства" может быть не совсем бесполезным для судебного оратора.