Мое день рождениена следующей неделе. Великое восемнадцатилетие. Мой приемный отец купит мне те ботинки, которые я давно хотела. Уверена, друзья отведут меня куда-то поесть. Мой парень купить мне подарок, может, даже отведет в кино. Я получу милейшую маленькую карточку от своего соцработника, который пожелает мне счастливого совершеннолетия и проинформирует, что я переросла систему опеки.
Я хорошо проведу время. Знаю, что так и будет.
Но одно я знаю точно.
Лучше мне не дарить никаких
Гребаных розовых шариков!
Когда толпа начинает хлопать ей, Эдди наслаждается моментом. Она подпрыгивает на сцене, хлопая вместе со зрителями, забывая о мрачном стихотворении, которое только что нам прочитала. Она в своей стихии. Мы хлопаем ей стоя, и она возвращается к столику.
— Это было так клево, — визжит она. Гевин обнимает ее и отрывает от земли, целуя в щеку.
— Умница, — говорит он, когда они присаживаются на свои места.
— Эдди, это было замечательно, ты освобождена от экзаменов, — говорит Уилл.
— Это было так легко! Лэйкен, серьезно, ты должна зачитать свой стих на следующей неделе. Ты никогда раньше не сдавала годовой экзамен мистеру Куперу. Поверь, в нем веселого мало.
— Я подумаю, — отвечаю я. Глядя на нее, действительно кажется, что это легко.
Уилл смеется и наклоняется вперед.
— Эдди, ты тоженикогда не сдавала мне годовой экзамен, я преподаю всего два месяца.
— Ну, я уверена, что он отстойный, — смеется она.
Ведущий вызывает на сцену следующего исполнителя и за столом наступает тишина. Нога Хави постоянно задевает мою. Что-то в нем пугает меня. Может, это очевидный фактор страха. Во время представления я отодвигаюсь от него все дальше и дальше, пока не остается места, но он как-то продолжает приближаться ко мне. И стоило мне собраться врезать ему, как Уилл подвинулся и прошептал мне на ухо:
— Давай поменяемся местами.
Я вспрыгиваю, и он быстро проскальзывает на мое место, а я на его. Я молча благодарю его взглядом. Хави выпрямляется и злобно поглядывает на Купера. Очевидно, что эти двое не испытывают друг к другу теплых чувств.
К началу второго раунда все за нашим столом смешались с толпой. Я замечаю Ника у бара, он болтает с какой-то девушкой. Хави, в конце концов, надоедает, и он оставляет меня и Уилла за столом с Гевином и Эдди.
— Мистер Купер, вы видели…
— Гевин, — перебивает он. — Ты не обязан называть меня здесь мистером Купером. Мы же вместе учились в школе.
Лицо Гевина озаряется озорной улыбкой. Он пихает Эдди и они улыбаются Уиллу.
— И нам можно называть тебя…
— Нет! Нельзя! — Вновь перебивает Уилл. Он покраснел.
— Я что-то упустила? — Я перевожу взгляд с Уилла на Гевина.
Последний наклоняется на столу и упирается локтями в колени.
— Видишь ли, Лэйкен, примерно три года тому назад…
— Гевин, я тебя завалю на экзамене. И твою девушку тоже.
Теперь все смеются, но я все равно в недоумении.
— Три года назад наш Утенок решил начать войну приколов с восьмиклассниками.
— Утенок? — спрашиваю я. Взглянув на Уилла, я увидела, что он зарылся лицом в ладони.
— И вскоре всем стало известно, что Уилл, то есть Утенок, стоял за всеми приколам. Мы страдали от рук этого человека. — Гевин смеется и указывает на парня. — И мы решили, что с нас достаточно. И придумали собственный план, известный как «Месть Утенка».
— Гевин, черт возьми! Я знал, что это был ты! Знал! — говорил Уилл.
Тот рассмеялся.
— Уилл был известен тем, что любил вздремнуть днем у себя в машине. Особенно во время истории с мистером Ханушком. И, в один прекрасный день, мы последовали за ним на парковку и подождали, пока он не отключится и не отправится в страну сновидений. У нас ушло примерно двадцать пять катушек клейкой ленты, чтобы заклеить его снаружи. К тому времени, как он наконец-то проснулся, его машина обклеена шестью слоями клейкой ленты. Его крики и стуки в дверь преследовали нас до самой школы.
— О боже! Как долго ты там просидел? — спрашиваю я Уилла. Даже не мешкаю с тем, чтобы обратиться к нему. Мне нравится, что мы вновь общаемся, даже если только в качестве друзей. Это хорошо.
Он приподнимает бровь при ответе:
— В этоми вся соль. История с мистером Ханушком была на второй паре. А меня не доставали из машины, пока папа не позвонил в школу, пытаясь найти меня. Не помню, сколько было тогда на часах, но на улице уже стемнело.
— Ты провел там почти двенадцать часов?!
Он кивает.
— А как же ты ходил в туалет? — спрашивает Эдди.
— Эта тайна умрет со мной, — смеется он.
Мы сможем это сделать. Я наблюдаю, как Уилл общается с Эдди и Гевином; они все смеются. Раньше я не думала, что это возможно — дружба между нами. Но прямо сейчас, сидя с ними, я изменила свое мнение.
Ник возвращается к нашему столу с кислым выражением лица.
— Я плохо себя чувствую. Мы можем уже уходить?
— Сколько ты съел, Ник? — спрашивает Гевин, вставая со стула.
Эдди смотрит на меня и кивает головой в сторону выхода, намекая, что пора идти.
— Увидимся завтра, мистер Купер, — говорит она.
— Ты уверена в этом, Эдди? — спрашивает Уилл. — Вы со своей подругой не собираетесь снова подремать во дворе?
Она оглядывается на меня и прижимает ко рту ладонь, разрываясь между ахом и смехом. Пока они уходят, мы с Уиллом встаем.
— Просто оставь Кела у меня дома, — говорит он, когда все отходят на достаточное расстояние, чтобы не услышать разговор. — Завтра я отвезу его в школу. Все равно мальчики уже, наверняка, спят.
— Ты уверен?
— Да, все нормально.
— Ладно, спасибо.
Мы оба просто стоим, не зная, как расстаться. Он отходит с моего пути.
— Увидимся завтра, — говорит он. Я улыбаюсь и плетусь мимо него, чтобы догнать Эдди.
***
— Мам, ну пожалуйста! Пожалуйста? — умоляет Кел.
— Кел, вы и так провели ночь вместе прошлойночью. Уверена, его брат хочет провести с ним немного времени.
— Нет, не хочет, — говорит Колдер.
— Видишь? Клянусь, мы будем сидеть в комнате.
— Ладно. Но учти, Колдер, завтра мне нужно, чтобы ты ночевал в своем доме. Я веду Лэйк и Кела на ужин.
— Да, мэм. Я пойду, скажу брату и возьму свои вещи.
Кел и Колдер выбегают за дверь. Я ерзаю на диване и расстегиваю ботинки. Должно быть, это будет тот самый ужин; великого знакомства. Я решаю еще чуть надавить на нее.
— И куда мы пойдем?
Она подходит к дивану, и садиться, хватая пульт от телевизора.
— Без разницы. Может, просто поедим дома. Не знаю. Я просто хочу провести время с вами. Втроем.
Я снимаю ботинки и беру их в руки.
— Втроем, — бормочу я по пути в свою комнату. Я продолжаю думать об этом, закидывая обувь в шкаф и ложась на кровать. Когда-то было «вчетвером». Затем стало «втроем». Теперь, меньше, чем через семь месяцев, она вновь меняет нас на «вчетвером».
Кем бы он ни был, он никогда не будет считаться с Келом и мной. Она понятия не имеет, что я знаю о нем. Она даже не знает, что я уже окрестила его и ее как «двое них», а нас с Келом «двое нас». Разделяй и властвуй. Это новый девиз моей семьи.
Мы прожили в Ипсиланти уже месяц, и каждый пятничный вечер я проводила у себя в комнате. Я хватаю телефон и пишу Эдди сообщение, надеясь, что они с Гевином не будут против третьего колеса на их кино-свидании.
Ответ приходит через пару секунд, давая мне полчаса на то, чтобы собраться. Времени недостаточно, чтобы полностью насладиться душем, потому я иду в ванную и накладываю макияж. Наша почта лежит на тумбочке рядом с раковиной, я поднимаю ее и просматриваю. Все три конверта имеют большие красные почтовые штампы. «Переслано на новый адрес» написано поверх нашего техасского адреса.