Они вырезают тыквы. Она не сможет обсуждать это сейчас. Хорошо.
— Привет, — говорю я, ни к кому конкретно не обращаясь, проходя через входные двери. Она никак не признает мое присутствие.
— Привет, Лэйкен. Зацени мою тыкву! — говорит Кел, поворачивая ее лицом ко мне. Ее глаза и рот выглядят как три большие «Х», и он прибил пакет конфет к боку ее лица.
— Она делает кислое лицо. Потому что съела кислые скиттлз, — говорит братец.
— Креативно, — отвечаю я.
— Посмотри на мою, — говорит Колдер, поворачивая тыкву. Вместо лица у нее просто куча огромных дыр.
— О… что это? — спрашиваю я.
— Это Бог.
Я недоуменно наклоняю голову.
— Бог?
Колдер смеется.
— Да, Бог. — Он смотрит на Кела и они говорят в унисон. — Потому что он «святой».
Я закатываю глаза и смеюсь. По правде, при виде тыквы, моей первой реакцией было: «Пресвятые угодники!».
— Вы двое нашли друг друга.
Я смотрю на маму, она наблюдает за мной, пытаясь разгадать мое настроение.
— Привет, — говорю я, на этот раз обращаясь конкретно к ней.
— Привет, — она улыбается.
— Итак, — я надеюсь, что она поймет двойной смысл за моими словами. — Ты не против, если мы простоповырезаем тыквы сегодня? Ничего, если это все, что мы будем делать? Просто повырезаем тыквы?
Она улыбается и возвращает свое внимание к тыкве перед собой.
— Конечно. Но мы не можем вырезать тыквы каждый вечер, Лэйк. В конце концов, нам придется перестать вырезать тыквы.
Я хватаю одну из ничейных тыкв с пола и ставлю ее на столик, занимая соседний стул, когда кто-то стучит в дверь.
— Я открою, — кричит Колдер, побежав к двери.
Мы с мамой поворачиваемся ко входу, когда он открывает. Это Уилл.
— Привет, дружок. Ты теперь и гостей тут встречаешь? — спрашивает Уилл.
Колдер хватает его руку и затягивает внутрь.
— Мы вырезаем тыквы на Хэллоуин. Пошли, Джулия и для тебя одну купила. — Он тянет Уилла через гостиную и на кухню.
— Нет, все нормально. Я вырежу свою в другой раз. Просто хотел забрать тебя домой, чтобы они могли немного посидеть в кругу семьи.
Мама выдвигает свободный стул с другой стороны от себя.
— Присаживайся, Уилл. Мы сегодня просто вырезаем тыквы. На этом все. Просто вырезаем тыквы.
Тыква Колдера уже готова, и он ставит ее на стол перед стулом Уилла.
— Тогда ладно. Видимо, мы будем вырезать тыкву, — говорит он.
Колдер передает ему нож, и мы все садимся у бара… и просто вырезаем тыквы.
Кел провоцирует первый неловкий момент, спрашивая, почему я так поздно вернулась со школы. Мама наблюдает за мной, ожидая ответа, пока Уилл просто режет тыкву, не поднимая голову.
— Нам с Эдди выписали задержание, — говорю я.
— Задержание? За что? — спрашивает мама.
— Мы прогуляли занятие на прошлой неделе, заснули во дворике.
Она приносит на стол ковшовую норию и смотрит на меня, явно разочарованная.
— Лэйк, почему ты это сделала? Какой урок ты прогуляла?
Я не отвечаю. Сжимаю губы и киваю головой в сторону Уилла. Мама смотрит на него, и он отрывает взгляд от тыквы.
Парень пожимает плечами.
— Она прогуляла мой урок! Что я должен был делать? — он смеется.
Мама встает и хлопает его по спине, поднимая свою книгу с телефонными номерами.
— За это я куплю тебе ужин.
***
Вечер выдался невероятным. Все ели пиццу, болтали, смеялись, включая мою мать. Хорошо слышать ее смех. Я вижу, что она изменилась. Думаю, сказав мне, что она больна, ей удалось облегчить груз своего стресса. Я вижу по ее глазам, что она стала более непринужденной.
Мы слушаем, как Кел и Колдер рассказывают, кем хотят быть на Хэллоуин. Колдер никак не может решиться между Трансформером и птичкой из игры «Энгри бердс». Кел так ничего пока себе и не придумал.
Я убираю остатки тыквы с пола и мою тряпку в раковине. Затем кладу локти на столик и упираюсь подбородком в ладони, наблюдая за ними. Скорее всего, это последний раз, когда моя мама вырезает тыквы. В следующем месяце будет последний раз, когда она празднует День Благодарения. После у нее будет последнее Рождество. Но она просто сидит и болтает с Уиллом о планах на Хэллоуин, посмеиваясь. Хотела бы я заморозить время на этом мгновении. Хотела бы я просто всегда вырезать тыквы.
***
Уилл и Колдер уходят, а мама удаляется в свою комнату, чтобы приготовиться к смене на работе. Я заканчиваю убирать на кухне и собираю мешки с тыквенными отбросами. Затем несу их к обочине в конце подъездной дорожки, когда Уилл выходит со своим мусорным пакетом.
Он идет к концу своей дорожки, когда вдруг замечает меня. Парень улыбается и поднимает крышку, выкидывая мешок в мусорный контейнер.
— Привет, — говорит он, пряча руки в карманы куртки и идя ко мне.
— Привет, — отвечаю я.
— Привет, — снова говорит он. Уилл проходит мимо меня и садится на бампер моего джипа.
— Привет, — повторяю я, облокачиваясь на джип рядом с ним.
— Привет.
— Перестань, — смеюсь я.
Мы оба ждем, пока другой заговорит, но в итоге просто сидим в неловкой тишине. Ненавижу неловкую тишину, потому нарушаю ее.
— Мне жаль, что я рассказала Эдди. Она слишком умна. Она догадалась обо всем и думала, что между нами происходит больше, чем есть на деле, потому мне пришлось рассказать ей правду. Я не хотела, чтобы она была плохого мнения о тебе.
Он отклоняет назад голову и смотрит на небо.
— Я доверяю твоим суждениям, Лэйк. Я даже доверяю Эдди. Просто хотел, чтобы она знала, почему эта работа так для меня важна. Или, может, я говорил все это, чтобы тызнала, почему она так важна.
Мой разум слишком устал, чтобы анализировать его комментарий.
— В любом случае, я знаю, что тебе было трудно… рассказывать нам обо всем этом. Спасибо.
Мы наблюдаем, как мимо проезжает машина, и паркуется у соседнего дома. Из нее выходит женщина с двумя девочками. Все несут тыквы.
— Знаешь, я не знакома ни с одним человеком на этой улице, кроме тебя и Колдера.
Он направляет взгляд на дом, в который только что вошли три человека.
— Это Эрика. Она была замужем за Гасом около двадцати лет, кажется. У них две дочки, обе подростки. Старшая иногда сидит с Колдером, когда меня нет. Пара справа от нашего дома живет здесь дольше всех, Боб и Мелинда. Их сын пошел в армию. Она все еще приносит нам соседские гостинцы каждую неделю. А вот в том? — он указывает на конец улицы. — Там живет хозяин вашего дома. Его зовут Скотт. Он владелец всех шести домов на улице. Он хороший парень, но его арендаторы приходят и уходят. Это все, кого я знаю.
Я смотрю на дома, идущие вдоль по улице. Они такие одинаковые, и я пытаюсь найти отличия между семьями внутри них. Я задумываюсь, прячут ли онисвои секреты? Влюбляются ли они? Или уже разлюбили? Счастливы ли? Печальны? Напуганы? Разбиты? Одиноки? Ценят ли они то, что имеют? Ценят ли Гас и Эрика свое здоровье? Ценит ли Скотт свой дополнительный доход от аренды? Потому что каждый кусочек этих мгновений, каждый последний кусочек мимолетен. Ничто не вечно. Единственное, что есть у всех нас общего, это неизбежность. Все мы в конце умрем.
— Была еще одна девочка, — сказал Уилл. — Она когда-то переехала в дом на этой улице. Я все еще помню тот момент, когда увидел, как она паркует свой Ю-Хол. Она выглядела такой уверенной в этой штуке. Грузовик в сотню раз больше нее, и она все равно паркует его без всякой помощи. Я смотрел, как она закидывает ногу на приборную доску, будто вождение Ю-Хола было для нее обычным делом. Легкотней. Мне нужно было идти на работу, но Колдер уже перебежал дорогу. Он дрался на воображаемых мечах с маленьким мальчиком из грузовика. Я собирался просто крикнуть, чтобы он садился в машину, но было что-то такое в этой девочке. Она наблюдала, как ее брат играет с Колдером, но ее выражение было далеким. Я стоял рядом с грузовиком и смотрел на нее. Пялился, пока она сидела с самым грустным выражением в глазах. Я хотел знать, о чем она думала, что происходило в ее голове. Что так опечалило ее? Я так сильно хотел обнять ее. Когда она наконец вышла из Ю-Хола, и я представился ей, мне понадобились все силы, чтобы отпустить ее руку. Я хотел держаться за нее вечно. Хотел дать ей знать, что она не одна. Какую бы ношу она не несла, я хотел нести ее за нее.