Квартиры, где живет несколько человек, квартиры, двери которых всегда открыты для самых разных гостей, с давних пор притягивают меня какой-то магической силой. В них мне куда интересней, чем в любом общественном заведении. Даже в кафе «Хавелка», которое лучше всего подошло бы на роль домозаменителя, со временем становится неуютно, а в квартире друзей, где люди постоянно входят и выходят, часы летят незаметно. Там нет услужливого официанта, предлагающего чего-нибудь выпить, уборные выглядят почище, чем в секторе Газа (в «Хавелке» они настолько грязны, что их можно выставлять напоказ), и мебель для сидения в квартирах обычно удобнее, нежели в кафе.
Ни в каком другом месте так ясно не чувствуешь что Шопенгауэр имел в виду, приводя сравнение с дикобразами. У Шопенгауэра дикобразы хотят согреться, поэтому подходят вплотную друг к другу. Но иглы причиняют им боль, и они вновь расходятся. В итоге дикобразы устроились на «умеренном расстоянии друг от друга, поэтому они с наибольшим удобством могли переносить холод». Некоторая отдаленность от других людей (не слишком близко, но и не далеко) придает совместному обитанию особую прелесть. По собственному опыту могу еще заметить, что лучше всего жить вместе, когда двери всегда открыты для гостей. И нет никакой разницы, поселитесь вы на чердаке или на первом этаже. Атмосферу гостеприимства, спокойствия, непринужденности можно создать даже в крохотной хижине.
Самая очаровательная квартира, в которой мне доводилось бывать, не отличается большими размерами и расположена на первом этаже старого будапештского дома. Она принадлежала дяде Зигмонду, графу Ньяри, которого я навестил, когда Венгрия еще была одной из стран Варшавского договора. Его старшая дочь не вернулась из поездки на Запад, после чего власти сочли всю семью (отца, мать и четверых детей) классовыми врагами и переселили ее в двухкомнатную квартиру.
Квартира Ньяри служила неоспоримым доказательством того, что вкус и стиль можно сохранить даже в безвыходных ситуациях. Ночью вся квартира походила на ночлежку, а ранним утром кардинально меняла свои вид. Раскрывались окна, куда-то исчезали матрасы, книги водворялись на свои привычные места, отодвигались кресла — и квартира превращалась в салон, где дядя Зигмонд принимал гостей. Чайная посуда дяди представляла собой чудесную смесь разномастных, надтреснутых чашечек. Когда в дом приходили друзья и знакомые, то воцарялось непринужденное, почти дачное настроение. Каждый день Зигмонд носил два костюма: днем — коричневый, а вечером — черный, не важно, ждал он гостей или нет (последнее бывало редко). Он относился к тем людям, чей внешний облик не менялся с появлением компании. Ему бы никогда не пришло в голову ослабить галстук или надеть тапочки лишь потому, что он один в квартире. Кто-то сказал, что не каждый шаг за дверь заслуживает названия «прогулка», иначе любой выход из спальни пришлось бы называть прогулкой. Сказавшему эти слова, вероятно, ни разу не случалось встретить такого человека, как Зигмонд Ньяри.
Прелесть той или иной квартиры заключается не в количестве вложенных в нее денег, не в районе, где она расположена, а в том радушии, с которым принимают гостей. Богат тот, чья квартира привлекает друзей. И богат тот, кто может провести у друзей дождливые дни, когда в собственном доме крыша готова обвалиться на голову. И ни музыкальные центры, ни домашние кинотеатры, ни мебель от Конрана не сделают вашу квартиру более притягательной.
Аппетит приходит во время еды
У них что, дома нет?
Моя сестра Глория (при входе в переполненный ресторан)
Плохая привычка хорошо поесть
Еще существуют люди, которые полагают, будто их примут за представителей богемы, если они обмолвятся, что у них в холодильнике нет ничего, кроме бутылки шампанского и пленки «Кодак» (или лака для ногтей). Хотя подобные откровения давно не в моде. Во-первых, шампанское — это второсортный продукт, при его изготовлении используют виноград, непригодный для вина. А во-вторых, если разобраться, нет ничего вульгарнее, чем привычка пойти куда-нибудь хорошо поесть.
На вопрос: «Чем бы нам заняться сегодня вечером?» — городской житель, скорее всего, ответит: «Давай сходим куда-нибудь поесть». А когда люди отправляются есть, то разговаривают они исключительно о еде. Можно услышать следующие диалоги: