Если относиться к машине как к «простой и полезной вещи», то у стильного бедняка, который по той или иной причине не может отказаться от автомобиля, выбор значительно расширится. Хотя бы потому, что, пользуясь машиной с пренебрежением, трудно погрешить против стиля. Любая консервная банка может выпь симпатию, если ее владелец обходится с ней запросто. Здесь нам есть чему поучиться у итальянцев. В Италии проектируют самые красивые автомобили мира, но уважающие себя итальянцы ездят на обычных легковушках, которые только тогда становятся снобапильными, когда стареют и приобретают вмятины.
Приз за самое наплевательское отношение к машине должна получить моя подруга Шарлотта. Шарлотта — одна из наиболее стильных дам, которых мне доводилось встречать, и однако же (или, может, именно поэтому?) она никогда не ездит на дорогих машинах, а дешевые превращает в настоящую свалку. Когда я однажды оказался в ее автомобиле, груды мусора доходили мне почти до колена. По ним без труда можно было представить себе привычки побывавших в салоне людей. Три года спустя, вновь оказавшись в том же кресле, я вспомнил, что позабыл здесь зажигалку, и сразу отыскал ее в археологическом слое за 1997 год.
В наших широтах долгое время было лишь две машины, покупка которых говорила о полном равнодушии владельца к автотранспорту и о том, что машина нужна ему только как средство быстрого передвижения между Тюбингеном и родительским кровом: «рено 4» и «ситроен 2 CV» (также известный под названиями «дё-шево» и «утка»). Обе были антимашинами экстра-класса. Когда «рено 4» появился на рынке, журнальные критики назвали его «последней моделью зонтика». И тем не менее эта машина доказала, что если обращать внимание только на функциональность и отказаться от всяческих излишеств, то можно сделать весьма стильную машину. Машину, которая, в отличие от «утки», не стала символом борьбы за курение и против атомных электростанций. «Рено 4» был первоклассным автомобилем и без политической подоплеки.
Сегодня уже нет аналогов «утки» и «рено 4». Таких дешевых и удобных машин больше не выпускают. Хотя европейские автомобильные концерны отчаянно пытаются произвести на свет автомобиль, стоимость которого не превышала бы 5 тысяч евро. С помощью такой машины можно завоевать и китайский рынок, и европейский, потому что, если верить специалистам, в Европе будущее тоже принадлежит дешевым машинам, потребляющим минимальное количество бензина. Однако куда более вероятно, что езда на автомобиле в скором времени не подешевеет, а, наоборот, подорожает. Настолько подорожает, что сумевший заранее отказаться от машины, почувствует себя счастливым человеком. В конце эпохи благосостояния, на протяжении которой автомобиль играл столь значительную роль, он опять станет тем, чем был в самом ее начале: непозволительной роскошью.
Отпускное отупение
It's a little bit demode, eh?[18]
Карл Лагерфельд о путешествиях
Научные исследования давно показали, что почти каждый человек глупеет за время отпускных поездок. Проведя три недели на чужбине в отрыве от духовной среды, мы теряем около трех процентов IQ. Что же говорить о людях, которые, следуя примеру jet set[19], совершают по десять поездок в год? Не пропуская ни одного отпускного сезона — весна на Капри, лето в Порто-Серво, осень в Марбелье, зима в Энгадине, — они могут потерять до тридцати процентов своего умственного капитала.
Нескромная тяга к дальним странствиям, к сладкой жизни на берегу, круизам и роскошным отелям, экзотическим напиткам у бассейна и тому подобным клише возникает в нас из-за распространенного, но ошибочного представления, будто путешествия сами по себе обладают некой неоспоримой ценностью.
С тех пор как появилось слово «туризм» — первая фиксация в словаре датируется 1810 годом, — только ленивый не возводил на туризм хулу. Уже через тридцать лет Фонтане сетует: «К особенностям нашего времени относятся массовые путешествия. Раньше в странствования отправлялись избранные, сегодня — все поголовно». Причем толки о «старых добрых временах» для странствующих — совершеннейшая чепуха. Длительные перемещения в пространстве прежде были уделом курьеров пилигримов, разбойников и купцов. Они никогда невоспринимались как удовольствие и часто были сопряжены с опасностями. Перед тем как отправиться в долгую поездку, заказывали службу, а прощаясь, не чаяли вернуться. Собираться в путешествие без веских на то причин до середины XIX века считалось безумием.
19
В 1950—1960-х гг. так называли людей, путешествовавших по всемирным центрам развлечений на личных самолетах.