Закинув сумку в дальний угол и задев при этом прикроватную лампу, я включила свет. Старенький телевизор на тумбе покоился в центре комнаты. Да, не плазма, но вечерок в одиночной пьянке скоротать можно. Иногда итальянское телевидение транслировало хорошие программы, треть которых я таки понимала на слух. Подойдя к столику у окна, я соскребла мелочь в ладошку и, запрятав ее в карман, вновь отправилась к выходу. До десяти часов оставалось всего двадцать минут, и мне стоило поторопиться, чтобы успеть до закрытия.
Интернет-центр, к счастью, спрятался между подъездов неподалеку, на параллельной улице. В целом мой район довольно многолюден, особенно в летние месяцы и на Рождество: вверх по проспекту Трестевере туристы находят себе временный приют. Я частенько меняла квартиры, во многих из них не был проведен кабель, на подключение безлимитного интернета в телефоне я жадничала. Да и Skype здорово экономил на междугородных звонках, чем плохо? Первое время такой изнеженной горожанке, как я, было трудно без лишних денег, а привезенные с собой я быстро профукала. Теперь действовал строгий режим: никаких новых шмоток, никаких дорогих ресторанов, продуктовым магазинам предпочитаю рынки и вдобавок еще и самостоятельно пересчитываю сумму, чтобы продавцы не содрали лишнее. Представляю, какой нудной скрягой я казалась со стороны, но это лишь на первый взгляд. Все было не так плохо: я сильна в самоубеждении, да и Италия - мечта артиста.
Поздоровавшись на ходу с хозяином центра, шустрым старикашкой с рассеянным взглядом, я оставила на его прилавке монетку и выбрала компьютер в самом углу крохотного душного помещения. К слову, это был последний свободный компьютер: здешние жители и приезжие тоже не прочь порыскать по всемирной паутине. Нашлась и другая причина, почему я предпочитала Skype: обычный телефон легко отслеживался спутниками и навороченными навигациями, хотя я и не скрывалась от полиции, а вот интернет с многомиллионными пользователями, сотнями ежеминутных звонков из разных точек мира, было крайне сложно отследить, к тому же сигнал поступал из забытого района. Ищейки замучаются взламывать аккаунты и проводить между ними параллели. Я быстро загрузила программу и нашла в списке вечно зеленый контакт.
На экране всплыло нечеткое изображение молодой, но испорченной страданиями женщины со скандинавскими чертами лица. Голубой халатик под цвет глаз накинут наспех на отощавшие плечи. Ее растрепанные волосы небрежно свисали на грудь, прикрывая округлый подбородок. Как же она запустила свою жизнь, если у нее, вечной модницы и первой красавицы, пропала тяга к роскоши. Женщина обеспокоенно вглядывалась камеру, пока не догадалась посмотреть на экран своего компьютера.
- Привет,- я поднесла микрофон ко рту, сглотнув слюну от волнения, прежде чем продолжила,- Кейтлин.
Широкая, но слабая улыбка на миг озарила лицо собеседницы. Уже через секунду собеседница подавила ее и напустила ложной серьезности.
- Ты одна?- донеслось из наушников. Я сделала вид, что потянулась, украдкой окидывая взглядом центр. Наконец, кивнула.
- Но я не буду рисковать,- предупредила я как можно тише.
- Умница моя,- ответила она так же негромко,- как твои дела? Как учеба?
- Хорошо. Все что надо сдала.
- А деньги?- казалось, этот вопрос волновал ее больше всего.
- Появятся,- уверенно заявила я,- обязательно появятся, ма... Кейтлин. Пока что живая, как видишь.
Вымученная улыбка вновь появилась на ее лице.
- Не шути так, ладно?
- Хорошо,- повторила я. Это все, что я могла ей ответить.- Как обстановка в городе?
- Не улучшилась. Но скоро, скоро я заберу тебя.
- Зачем? Нет, я действительно справляюсь. Мои накопления скоро принесут проценты, и я все перечислю на твой счет, ладно? Через месяц или два.
Я не хотела зависеть от человека, который с трудом справляется с собой. Уверена, сестра с ее волевым характером лишь засмеялась бы на предложение вернуться назад.
- Я верю. Но отправлять тебя в Рим было наихудшим решением.
- Наихудшим было бы оставаться под обстрелом,- возразила я.- Ты все сделала правильно.
- Я никудышная мать,- голос ее сорвался, а я прикрыла наушники рукой, только бы не слышать этих слов и случайно не поддакнуть. Моя мама - удивительная женщина, на протяжении двадцати пяти лет она хранила семейный очаг, достойно воспитывала двоих детей, и в одночасье превратилась в мумию с вековым мучением в глазах и тлеющим интересом к жизни. В момент кризиса оказалось, что у нее не было ничего кроме нас с сестрой и верности мужу, давно утратившему это понятие. Женской мудрости, видимо, также не было. В ее возрасте можно уйти в разврат, а можно вывести бизнес за границу, вместо того чтобы ложиться ровненько и руки по швам.
- У нас все спокойно,- нарушила я тишину фразой невпопад.- По крайней мере, газеты молчат.
- Они могут недоговаривать,- она не отступала. Связь прерывалась.
- Кейтлин!
Не знаю как Мария, но я не могла простить ей требований называть ее исключительно по имени. Оскорбительно это, не по-матерински.
Хозяин обошел всех посетителей и предупредил об истечении времени. Я вновь восстановила окно, которое скрыла от старикашки, и растянула перед камерой губы. Это подействовало на собеседницу - ее напряженное лицо разгладилось.
- Я верю тебе. Но если вдруг что...
- Никаких «но»,- вновь прервала я,- все под контролем! И мне надо идти,- и шепотом добавила,- я люблю тебя.
- И я тебя. Анна, запомни, как молитву: ни под какими пытками...
- Знаю.
- ... что бы ни произошло, не давай зверю вырваться наружу.
- Знаю!- рявкнула я, но мама успела закончить предложение и отключилась. Вряд ли за все время, проведенное в Риме, я завоевала к своей скромной персоне пристальное внимание, но если же это произошло, то одна лишь догадка ищеек поставит на карту новую метку. Теперь оставалось скрестить пальцы на удачу и впредь быть осторожнее. Хотя кого я обманываю? У мамы отменная интуиция - вскоре появится лазутчик, вшивая шавка с пытливым носом, которая просунет голову в двери моего тихого, мирного жилища. «Не дам, мама,- прибавила я мысленно, выходя на вечернюю улицу и направляясь обратно к старому отелю,- обещаю».
Домой я добралась быстро. Прибавила шагу и, слившись с тенью зданий, срезала путь. Повесила на крючок куртку, стянула сапоги и повалилась на кровать в том виде, каком была, не раздеваясь. Сон моментально смекнул, что это его шанс заволочь мой разум дремой и приковать к подушке,- пришел быстро, не принимая возражений.
Но пробуждение мое обратно пропорционально отбою: чем быстрее и легче я засыпала, тем сложнее было двум будильникам вызволить меня из кровати. Первый из утренних помощников прозвенел ровно в половину седьмого, едва лишь солнце выпустило первый лучик за горизонт. Перевернувшись на другой бок, я благополучно проигнорировала песню на телефоне, что раньше числилась в списке «любимых», но вскоре перекочевала в раздел «ненавистных», с которыми ассоциировалось утро. Ага, оно не бывает добрым - верно люди говорят.
Второй будильник - мой сосед с верхнего этажа. В семь часов без опозданий по трубе прошлась волна ударов и разнеслась по всему дому. Этого звука для моих барабанных перепонок и расшатанных нервов было достаточно, чтобы я разлепила глаза и сползла с кровати. В соревнованиях с зомби по скорости я бы взяла золотую медаль, это точно. Ответные три удара об батарею алюминиевой чайной ложкой вернулись к первоисточнику шума, и сосед успокоился, получив мой сигнал. Такая перекличка повторялась каждый вторник и четверг. Альфредо с радостью помогал мне с утренними подъемами, и, наверное, это занятие его, бывшего барабанщика школьной рок-группы, вводило в экстаз.