[+78] И. Хиш., с. 821; Вак., пер., с. 339.
[+79] Он обнаружил, что Мухаммад не может отличить в записях отклонения от первоначально произнесенного текста, и поэтому решил, что Коран — не откровение, а обычный текст, сочиненный человеком. Понятно, почему Мухаммаду так не хотелось его прощать.
[+80] И. Хиш., с. 819; ал-Балазури обвиняет его в сочинении сатир на Мухаммада, а обидчиком дочери Мухаммада (но Зайнаб, а не Фатимы и Умм Кулсум) называет Хаббара б. ал-Асвада [Балаз., А., с. 357, 359].
[+81] Вак., пер., с. 341–342; И. Хиш., с. 822–824.
[+82] Сведения источников противоречивы. По одной версии, женщины присягали тут же, на ас-Сафа, когда кончили присягать мужчины, и то ли Мухаммад давал им прикоснуться к его руке, прикрытой одеждой, то ли они опускали руку в чашу с водой, в которой подержал руку Мухаммад; при этом Хинд, дочь Утбы, бесстрашно укоряла Мухаммада, что он увещевает не воровать, а сам лишает людей имущества, призывает не убивать младенцев, а сам убивает их, когда они вырастают ([Таб., I, 1643–1644] — рассказ со ссылкой на Ибн Исхака, в обработке Ибн Хишама — отсутствует). По другой версии, несколько родовитых мекканок во главе с Хинд пришли в лагерь Мухаммада и в присутствии его жен и дочерей присягнули в верности. Хинд хотела скрепить клятву прикосновением к руке Мухаммада, но он подал ее, прикрытую одеждой ([Вак., пер., с. 344], та же версия кратко [Балаз., А., с. 360]). Затем Хинд подарила Мухаммаду двух козлят, объяснив скромность подарка плохим приплодом. По благословению Мухаммада приплод стал богатым [Вак., пер., с. 350; Балаз., А., с. 360].
Первая версия с присягой мекканок и дерзкими речами Хинд кажется сомнительной. Других случаев приведения женщин к присяге мы не знаем, иное дело — индивидуальная присяга нескольких родовитых влиятельных женщин. К тому же версия о непримиримости Хинд и жестоком надругательстве над телом Хамзы вызывает подозрение в романтизации событий. Сразу возникает вопрос: если она действовала столь враждебно, то почему не попала в список мекканцев, поставленных вне закона? (Она попадает туда только в поздних биографиях Мухаммада [Дийарб., т. 2, с. 104].)
[+83] По мнению Э. Грефа, здесь, как и в других айатах [VI, 137/138, 140/141, 151/152; XVII, 31/33; LX, 12; LXXXI, 8–9], имеется в виду не погребение заживо новорожденных девочек, как лишних едоков, а вытравливание плода незаконной связи. Аналогию он видит в христианских сочинениях (Апокалипсис Павла, Ефрем Сирин), где говорится, что на Страшном суде неродившиеся младенцы будут воскрешены и войдут в рай, а погубленные будут требовать наказать родителей [Graf, 1976, с. 114–116]. Действительно, сура LXXXI, 8–9 содержит очень схожую мысль: «И когда зарытую живьем спросят, за какой грех она была убита…»; но в другом случае (XVII, 31/33) убиение объясняется боязнью не прокормиться. Все же нельзя отрицать какую-то связь между осуждением прелюбодеяния и запрещением убиения младенцев, поставленных рядом в речи Мухаммада.
[+84] Балаз., А., с. 356; Вак., пер., с. 343.
[+85] И. Хиш., с. 824.
[+86] Может быть, не случайно, что это почетное поручение было возложено на человека из бану хуза'а [Вак., пер., с. 341], которые прежде были хранителями Ка'бы, а после Худайбии стали первыми могущественными союзниками мусульман.
[+87] И. Калби, пер., с 22–23; Вак., пер., с, 351.
[+88] Мединцы посещали его после Мекки и Мина и брили головы в знак окончания паломничества [И. Калби, пер., с. 18]. Согласно тому же источнику, святилища ал Манат было разрушено Али, но это явное смешение с разрушением им святилища таййитов.
[+89] Самх., т. 2, с. 316; у Ибн ал-Калби [пер., с 16] Рухат локализуется около Йанбу' и говорится, что его служителями были бану лихйан, одна из ветвей хузайлитов. Из контекста всех сообщений об уничтожении этого идола ясно, что он находился в окрестностях Мекки, а не в Йанбу', вошедшем в зону влияния Мухаммада года на два-три раньше. Возможно, что Сува' был племенным божеством всех хузайлитов, и другой идол с тем же именем мог быть у бану лихйан.
[+90] И. Хиш., с. 833–838; Вак., пер., с. 351–354; И. Хабиб, с. 246–260. Ибн Хабиб говорит о 400 убитых (с. 248), что явно преувеличено.
[+91] Вак., пер., с. 354. В этой истории многое, несомненно, преувеличено: Мухаммад не мог в это время выплатить виру за всех убитых, если их было 30 человек (по 100 верблюдов, каждый ценой в 100 дирхемов, за человека), — 300 тыс. дирхемов. Видимо, число убитых было значительно меньше.
[+92] Мухаммад прибыл вечером во вторник 10 шавваля [Вак., пер., с. 356; И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 108]. 10 шавваля — среда 31 января, но по древнему арабскому исчислению времени 10 шавваля началось накануне вечером, т. е. 30 января, расхождение дат в днях недели может объясняться именно тем, что на подходе к Хунайну был еще вторник, 9-е, а когда стали лагерем — наступило 10-е, среда. Халифа б. Хаййат со ссылкой на ал-Мадаини приводит иную дату; Мухаммад вышел из Мекки в воскресенье в середине шавваля, т. е. 14 шавваля (4 февраля) [Халифа, с. 52], следовательно, мог прибыть только 7 или 8 февраля. По ал-Балазури, Мухаммад вступил в Мекку 18 рамадана, пробыл 12 дней и после разговенья (т. е. 1 шавваля?) вышел в поход на Хунайн [Балаз., А., с. 364], но эта дата совершенно неприемлема, так как в первых числах шавваля Халид был в походе на бану джазима [И. Са'д, т. 2, ч. 1, с. 106].