Глава антимусульманской оппозиции ал-Хутам (из племени кайс) с 4000 своих сторонников и с помощью персидских всадников в многодневном бою разгромил кайситов-мусульман и осадил их в крепости ал-Джуваса около Хаджара.
Абу Бакр послал на помощь им ал-Ала б. ал-Хадрами с небольшим отрядом [+76], который по мере движения на восток обрастал добровольцами. Путь его проходил по северной окраине Йамамы, где к нему присоединился Сумама б. Усал с группой ближайших родственников, остальные соплеменники из бану сухайм не ответили на его призыв. Это обстоятельство позволяет сделать вывод, что поход происходил до завоевания Йамамы Халидом. С другой стороны, мы узнаем, что тамимиты, через земли которых лежал дальнейший путь, встретили мусульманский отряд благожелательно, снабжали его продовольствием и фуражом и многие даже присоединялись к нему [+77], а это могло быть после битвы при Бузахе или скорее всего после расправы Халида над Маликом б. Нувайрой. Значит, поход ал-Ала приходится на промежуток между этими двумя большими экспедициями Халида, на самый конец 11 г. х.
С подходом мусульманского отряда осажденные сделали вылазку и ударом с двух сторон разгромили осаждавших. Соединенные силы мусульман составили около 6000 человек. Ал-Хутам запросил помощи у марзбана ал-Хатта (побережье Бахрейна) и с этим подкреплением преградил мусульманам путь к побережью. Наступило длительное противостояние, которое одни источники выделяют как бои около Хаджара (Радм ал-Кадах?), другие связывают с осадой мусульман в ал-Джувасе [+78]. В результате внезапного ночного нападения мусульман враги были окончательно разгромлены, а сам ал-Хутам убит. Персидское войско разбежалось, часть ушла в Иран, часть предпочла остаться на месте и стать земледельцами. Остатки противников ислама укрылись на острове Дарайн (ныне о-в Бахрейн), но ал-Ала решился переправиться через пролив и нанес им там последний, решающий удар [+79].
К сожалению, имеющиеся источники не говорят о роли марзбана Бахрейна во всех этих событиях и о его дальнейшейсудьбе: он упомянут мимоходом лишь один раз [+80], и это вызывает сомнение, имелся ли вообще в ту пору на Бахрейне сасанидский наместник, не является ли упоминание его анахронизмом. Если же какой-то представитель сасанидской администрации все-таки сидел в Бахрейне и был изгнан мусульманским военачальником, то это означало начало военно-политического конфликта с могущественным северным соседом. Непрерывная смена правителей на сасанидском престоле в начале 30-х годов VII в. ослабила Иран и отвлекла внимание от степной границы, из-за которой за все время существования династии ни разу не исходила угроза для Месопотамии. Пользуясь этим, бедуины стали совершать набеги на пограничные районы Месопотамии от Убуллы до Хиры [+81].
Одним из организаторов этих набегов был вождь бакритского племени шайбан ал-Мусанна б. Хариса. В начале 633 г., явно после того как Халид пересек Дахну в поисках Малика б. Нувайры, ал-Мусанна обратился к Абу Бакру с просьбой признать его главой племени (или, по другой версии, «тех, кто принял ислам из моего племени») и обещал за это охранять границу с Ираком. Абу Бакр охотно послал ему просимую грамоту [+82]. С такой же просьбой обратился к халифу сосед и соперник ал-Мусанны, Ма'зур б. Ади ал-Иджли, и тоже получил грамоту, подтверждающую его власть над мусульманами своего племени.
Остается неясным, каким образом обращение ал-Мусанны и Ма'зура побудило Абу Бакра послать Халида б. ал-Валида на иранскую границу. Мусульманские авторы дружно говорят о том, что Халид был послан завоевывать Ирак вместе с ал-Мусанной (который, естественно, поступил под его команду). Но действительно ли Абу Бакр, посылая Халида, предполагал начать завоевание Ирака, т. е. ввязываться в войну с неизмеримо более могущественным соперником на его же территории?
Двадцать лет назад Е. А. Беляев ничтоже сумняшеся писал: «Еще до окончательного подчинения Аравии вооруженные силы медино-мекканской общины и примкнувшие к ним бедуинские племена начали вторжение в соседние цивилизованные страны» [+83]. А коль скоро вторжения начались до того, как мусульмане навели порядок в собственном доме, то ясно, что завоевания Сирии и Ирака были заранее задуманными мероприятиями.
Эту же мысль отчетливо высказывает Э. Шуфани (который, правда, в отличие от Е. А. Беляева, не думает, что окончательное подчинение Аравии было завершено после Абу Бакра): «Так называемая война ридды и арабское завоевательное движение были одной и той же операцией, направленной на распространение гегемонии Медины на всех арабов, как в Аравии, так и в Сирийской пустыне», и далее: «Неверно считать нападение на византийскую границу в Сирии или Хиру на персидской границе исходным моментом арабского завоевательного движения… Первый шаг экспансии начался после сдачи Мекки» [+84].