МАКСИМ ТРЕФАН. Разве идея Финала — не общая для всех миров?
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. В циклическом эманационном космосе нет конца, конец означает начало. Это спираль. Я имею в виду выход из любого процесса. В эволюционном космосе есть только пульс, маятник. Кто будет останавливать? Именно точка, ведь если человек осуществляет прорыв, то именно он в этой точке уничтожает и заставляет свернуться все миры. Уникальное Послание, адресованное Человеку...
МАКСИМ ТРЕФАН. В том, что только он — инструмент?
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Да, человек, который является бесконечно малой точкой, который является точкой сборки и точкой деструкции всей громадной протяженности — в символическом смысле «протяженности», то есть лестницы миров большого космоса. Представьте себе громадный замок с бесконечным количеством помещений и переходов, и есть только одна невидимая, незаметная, засекреченная колонна, выбив которую или взорвав которую, вы заставляете все здание сесть. Краеугольный камень, который отвергли строители, а он должен лечь во главу угла.
МАКСИМ ТРЕФАН. Вопрос о власти, который затрагивался в нашей предыдущей встрече в связи с тем, что иранцы не захотели публиковать русский перевод книги Тиджани «Ведомый по пути»[46]. Даже говоря об актуальной политической ситуации, нельзя же закрыть глаза на то, что произошло после смерти Пророка, на то, как эта власть захватывалась, на расхождения между приверженцами Али (АС) и Фатимы (АС) — и Муавии[47], Омейядов... Или это тактическое примирение?
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Мы не закрываем глаза, но мы стараемся понять, что не значит — простить. Конечно, противники Али (АС) совершили преступление с точки зрения нарушения воли Пророка (СААС), но чем они были мотивированы? По мнению Тиджани, Умар и Абу Бакр[48] были лишь неверующими конъюктурщиками и прагматиками, которые просто терпели Пророка (СААС). Тогда вообще непонятно, зачем они пошли против всех, рисковали, зачем они были рядом с Пророком (СААС), почему он их изначально терпел. Я прочел все книги Тиджани и продумал массу свидетельств относительно того, какие они были плохие. Я задумался: а почему они были такими? Что заставило этих людей — бесспорно берущих на себя риски, несравнимые с возможными позитивами (а они не были последними людьми в истеблишменте), — идти до конца и быть в принципе во всех ситуациях с Пророком (СААС)?
Во-первых, они были в определенном провиденциальном луче, который они чувствовали как адресованный непосредственно им. Что такое Аравия, Хиджаз в VII веке? Между Византией и Персией вообще был застой: кончился великий Рим, античность, наступал кризис в Иране, и вот посреди этого мира существовал никому не нужный песчаный пятачок, и люди, которые там жили и умирали, дохли как шакалы среди барханов. Эти сподвижники поняли, увидели и прочувствовали на своем опыте, что если они сделают этот единственный выбор и пойдут с Пророком (СААС), то из безвестных, сметаемых как пыль на ветру обитателей какого-то захолустного угла мира они превратятся в ось смысла, ось мира, ось истории — на все времена, до самого конца, для всего человечества. Это потрясающая вспышка сверхновой; каждый жест, каждый звук, каждый день, каждый опыт приобретает колоссальный, ослепительный, психоделически яркий резонанс и становится абсолютным. Они это непосредственно ощущают, потому что Мухаммад (СААС) — это реально Пророк, это Пророк неведомого Бога, Бога Авраама, Исаака и Иакова. Это взрыв. И вот теперь им говорят: вы просто манекены, просто тени, просто «шестерки». Попав в центр всего, вы встали не в свои калоши. Есть Али (АС), он — врата в град знаний, а ваше дело — подчиняться ему. Сунна оставлена ему. Да, они должны были подчиниться, и духовная награда стала бы колоссальной — но в таком случае они вынуждены были бы отдать вот это ощущение того, что они стали главными игроками и главными действующими лицами в мировой истории на все времена.
МАКСИМ ТРЕФАН. Но речь ведь не о личном тщеславии...
ГЕЙДАР ДЖЕМАЛЬ. Что их заставляло и воодушевляло собраться и выбрать Абу Бакра, когда Пророк (СААС) лежал, омываемый руками Али (АС), который оставался с ним в хижине? Они становились главными игроками истории, они выбрали не жертву, а стяжание — стяжание полноты благодати в ее историческом, плоском, разворачивающемся изменении — непосредственно здесь, имманентно — для себя. Всевышний Господь знал, что Али (АС) будет отстранен, что шииты будут гонимы, что они станут эзотерической истиной посреди волков — но Омейяды распространили ислам на полмира, в этом заключалась их функция. Они превратили ислам в мировую религию за одно поколение. Они стремились преобразовать это имманентное ощущение непосредственного Величия в географическую и геополитическую экспансию. Оказывается, что это было необходимое сочетание — суннитская неправота, которая преобразовывалась в экспансию, — и шиитская правота, которая преобразовывалась в ждущую своего часа тайну гонимой справедливости.