Нил не знал, что означают слова «майнать» и «турбина», но кивнул с видом полной понятливости. Авось разберемся. Не лыком шиты.
И Нил превосходно разобрался. Его ли беда, что усердия он проявил чересчур много, а ниша оказалась недостаточно глубока?
Совершив полуоборот вокруг непонятного агрегата, именуемого турбиной, и подложив последний чурбачок, Нил вдруг почувствовал, что его пятки повисли над пустотой.
Испугаться он не успел. Вот удивление – было. Как же это он так опростоволосился? В Сибири на кедры лазал, земли оттуда не видно, и ни разу не сорвался, – а тут?..
Нил замахал руками. Попробовал дотянуться до веревки, но не успел. А потом был полет, недолгий и совсем нестрашный, жесткий удар спиной о воду, и вдруг стало холодно и мокро.
Он вынырнул и обнаружил, что схвачен за шиворот. Нащупал дно – здесь было всего-то аршин глубины, – и все равно был вытащен на каменный парапет чьей-то сильной рукой.
– Ай, дядя! Отпусти!
Но мокрый по пояс молодой десятник отпускать Нила не пожелал. Наоборот, схватил за плечи еще крепче и пытливо заглянул в глаза:
– Как звать тебя, водоплавающий?
– Нил.
– Тогда ты не туда впал. Тебе в Средиземное море впадать надо.
Мастеровые обидно захохотали.
– Хватит вам, – властно остановил их десятник. – Ты кто есть? Откуда?
Нил лишь сопел, не зная, что отвечать.
– Ты вот что, паря, – басом сказал бородатый мастеровой, положив тяжкую ладонь Нилу на плечо. – Ты отвечай. Видишь, их императорское высочество интересуются, так ты уж не молчи. Ты чьих будешь?
Их высочество?! Нил разинул рот. Только что выбирал момент рвануться, выскользнуть из рук и задать деру – и вот на тебе! Высочество, да еще императорское. От такого удерешь, пожалуй…
И тут пришло спасение. Явился барин – как из-под земли выскочил. А с ним еще какой-то дядька в важном черном мундире и со страшным шрамом на лице. Мокрый Нил только таращил глаза и шевелил ушами, пока длилось объяснение.
Сказать по правде, длилось оно не слишком долго. Вымокшее по пояс императорское высочество рассмеялось, отпустило Нила и назвало его крестником, отчего вся компания снова расхохоталась. Тем и кончилось неприятное приключение, а граф, почтительно откланявшись «десятнику», велел Нилу взять саквояж и идти следом за ним и дядькой в черном мундире.
Оглянулся на Нила он только раз – с иронической усмешкой. Но деревенской раззявой не назвал и вообще не сказал ничего.
Нил молчал. Было стыдно.
Пришли к какому-то каналу, где стоял паровой катер. А когда погрузились и вышли в море, Нил понял, что искупался очень зря. Свежий ветер вмиг заставил его зубы плясать чечетку.
«Нипочем не пожалуюсь», – нахохлившись, как воробей, подумал Нил. К счастью, его страдания были замечены матросами. «Держи, салага», – сказал один из них, кинув старый бушлат, в который мокрый Нил немедленно завернулся.
Удивительно, что барин одобрительно кивнул, хотя по виду совсем не интересовался дрожащим мальчишкой, и стало ясно, что он все примечает.
Ветер доносил слова разговора. Барин беседовал с господином в черном мундире – полковником, как понял Нил из услышанного.
– Так вы участвовали в Галлиполийском десанте? – спрашивал граф. – Выходит, вы попали в самое пекло. Нам под Адрианополем тоже временами приходилось несладко, но таких потерь, как у вас, конечно, не было. Правду говорят, что во время десантирования одних только шлюпок было разбито двадцать семь штук?
– Не считал, – отвечал черный полковник. – Наверное, около того. Если бы эскадра не поддержала нас огнем, подавив береговые батареи турок, никто из нас не ступил бы на берег. Не поверите – прибой покраснел от крови. От моей роты осталась половина. Но за пляж мы все-таки зацепились и укрепления первой линии взяли. Сунулись на «ура» брать вторую линию – а турки в контратаку! Сам не понимаю, каким чудом мы их опрокинули. И вот уже в турецкой траншее налетел на меня один… Кричит что-то, глаза злющие, голова обритая без фески, винтовку тоже где-то потерял, зато ятаганом – вжик! Видите, как он меня разукрасил? – Рукой в перчатке полковник притронулся к своему страшному шраму. – А в револьвере у меня пусто, куда девалась шашка – понять не могу, наверное, осталась где-то позади в куче-мале. Если бы не ручная граната, тот турок мне голову снес бы…
– Ручная граната? Удивительно.
– А, ничего удивительного. Обыкновенная ручная граната русской системы. С рукояткой. Удобнейшая вещь. Инстинкт выручил, ей-богу! Кольцо я дергать не стал, а просто врезал этому турку гранатой по бритому темечку. Как дубинкой. От всей широты русской души. А потом уже кровь мне лицо залила, ничего не вижу, одно понятно: опять вроде живой остался… Жаль, ту гранату мои орлы истратили, я бы ее хранил как реликвию. Прекрасное оружие эти ручные гранаты!.. А вы, простите, в той кампании участвовали в каком качестве?