24Хёвдинг (höfðingi) – 1) глава, предводитель, 2) властитель, могущественный человек (WAP. S. 295; IED. Р. 306). Термин «хёвдинг» использовался для обозначения представителей старой (родовой) знати – военных предводителей, возглавлявших ополчение своих фюльков (см.: История Норвегии. С. 94–95).
25Один (да. Wodan, двн. Wodan; в дисл. начальное w отпадает, откуда Óðinn) – верховное божество древнескандинавского пантеона богов, предводитель асов. В «Видении Гюльви» («Младшая Эдда») об Одине говорится так: «Один знатнее и старше всех асов, он вершит всем в мире, и как ни могущественны другие боги, все они ему служат, как дети отцу» (С. 39). Один – источник мудрости, магии и пророчеств, добытчик священного меда поэзии и рун, основатель рода шведских и норвежских конунгов, покровитель битвы и победы (см.: Мелетинский, Гуревич 1980). В изложении Снорри, однако, Один представлен как правитель земной страны (Асаланда в Азии – в «Саге об Инглингах», см. комм. 21; Тюркланда – в Прологе «Младшей Эдды», см. комм. 30). Ср. отголоски этого в «Саге о Боси и Херрауде» – саге о древних временах, созданной в XIV в.: Один в ней – «конунг в Свитьод», который «вышел из Азии и от которого произошли самые знаменитые королевские роды здесь в Северных странах» (Fomaldarsögur. 1954. В. III. Bis. 283). В «Третьем грамматическом трактате» середины XIII в. к тому же снижен его социальный статус: в попытке представить исландско-норвежскую поэзию как часть классической литературы Греции и Рима автор трактата Олав Тордарсон (племянник Снорри Стурлусона) сообщает, что поэтический размер принесли в Северную часть мира «Один и другие люди из Азии» (TGT 1927. S. 39). Т. Уиллс усматривает здесь безусловное влияние переселенческой легенды, как она представлена у Снорри (Wills 2006. Р. 1054).
Небезынтересно наблюдение В. Бэтке (Baetke 1973. S. 216–224), что скандинавский эвгемеризм, составляющий часть ученой праистории, не имеет никакого отношения ни к религии, ни к мифологии; он и не является эвгемеризмом в полном смысле этого слова (об эвгемеризме см.: von See 1986; Weber 1994), поскольку не боги в данном случае очеловечиваются, а, напротив, реальные люди (конунги) возводятся к богам (ср.: Beck 2000). Может быть, дело здесь в том, что для христиан XIII в. «Один и другие асы уже не боги или, лучше сказать, не истинные боги», хотя языческая мифология и находит «живой отклик в общественном сознании» (Гуревич 1972. С. 75). И. П. Шёдт полагает, что развитию социума от его зарождения сопутствует процесс дифференциации. В языческой картине мира, по его мнению, боги не превосходили людей в той мере, в какой их превосходит христианский Бог, а все научные трактовки эвгемеризма невольно подвержены влиянию христианства – религии, в которой разница между Богом и людьми чрезвычайно важна. В свете этого умозаключения в известной мере теряет смысл затяжная дискуссия о сакральности королевской власти (Schjodt 2009).