А когда Тордис сидела за угощением и увидала, насколько по-разному обходятся с братьями, она сказала Кодрану:
— Мой тебе совет впредь выказывать больше расположения твоему сыну Торвальду, чем ты это делал до сих пор, так как я предвижу, что он во многих отношениях прославится куда больше всех твоих прочих родичей. Однако, если ты его недолюбливаешь, дай ему денег и, коли найдется кто-нибудь, кто стал бы присматривать за ним, пока он молод, отпусти его от себя.
Видит Кодран, что она сказала это из добрых побуждений, и говорит, что, конечно же, даст ему немного серебра. Он достает кошель и показывает ей.
Тордис взглянула на серебро и сказала:
— Негоже ему брать эти деньги, потому что ты добыл их силой и принуждением, отняв у тех, кого заставил платить тебе неустойки.
Тогда он достал другой кошель и попросил ее взглянуть.
Она так и сделала, а затем сказала:
— Я не возьму для него эти деньги.
Кодран спросил:
— Что же не так с этим серебром?
Тордис отвечает:
— Эти деньги ты стяжал из алчности, взимая большую плату, чем положено, за ссуды и за пользование землей. Вот почему этими деньгами не должен распоряжаться тот, кому предстоит стать человеком справедливым и щедрым.
Затем Кодран показал ей тяжелый кошель, он был полон серебра. Тордис отвесила из него для Торвальда три марки серебра, а остальное отдала обратно Кодрану.
Тогда Кодран спросил:
— Отчего же ты предпочла взять для моего сына часть этих денег, а не тех, что я выкладывал перед тобой прежде?
Она отвечает:
— Оттого, что они достались тебе праведным путем, ведь ты унаследовал их от своего отца.
После этого Тордис уехала с пира восвояси, получив на прощанье хорошие подарки и заручившись дружбой Кодрана. Она увезла Торвальда к себе домой на Гору Прорицательницы. Он прожил у нее некоторое время, и у него не было недостатка ни в одежде, ни во всем остальном, что бы ему ни понадобилось, и он там очень возмужал.
А когда он достаточно вырос, он уехал из страны по совету Тордис. Он нигде не останавливался, пока не прибыл в Данию. Там он встретился со Свейном, который был прозван Вилобородым[160]. С материнской стороны Свейн происходил из низкого рода, однако он утверждал, что он сын Харальда сына Горма, конунга датчан. Тогда у Свейна еще не было постоянного пристанища в Дании, так как Харальд конунг не желал признавать своего отцовства[161]. Свейн проводил много времени в походах, и конунгом его, по обычаю викингов, называли его сподвижники[162]. Когда Торвальд явился к Свейну, тот хорошо его принял, и Торвальд сделался его человеком и несколько лет кряду ходил вместе с ним в походы на запад за море.
Торвальд успел пробыть со Свейном конунгом совсем недолго, прежде чем тот стал ценить его больше других людей и выделять среди всех своих друзей, поскольку Торвальд был отменным советчиком и его достоинства и рассудительность были очевидны всем. Он был силен и отважен, умел в обращении с оружием и доблестен в бою, великодушен и щедр и показал себя человеком, в чьей верности нельзя было усомниться, готовым служить со смирением и внушающим расположение и любовь всем своим товарищам, и вполне заслуженно, так как, хотя он все еще оставался язычником, он был куда более справедлив, чем другие язычники, и всю ту добычу, которая доставалась ему в походах, он отдавал нуждающимся и пускал на освобождение пленников, и помогал многим из тех, кто попал в беду. И если при дележе в его доле оказывались взятые в плен люди, он отсылал их назад к их отцам или родичам точно так же, как и тех, за чье освобождение он уплатил выкуп. И поскольку в сражениях он проявлял большую отвагу, чем другие воины, они взяли за правило, что при всяком дележе он мог первым выбрать, что ему приглянется. Он же использовал это свое отличие, выбирая сыновей могущественных людей или еще что-нибудь, утрата чего доставляла наибольшее горе тем, кто этого лишился, и с чем его товарищи всего неохотней расстались бы, а затем отсылал это их прежним владельцам. За это его любили даже те, кто подвергся набегам людей Свейна, и они повсюду прославляли его великодушие. С той поры ему не составляло труда освобождать своих товарищей, когда тех захватывали враги, и в не меньшей мере это касалось и самого конунга Свейна.
Однажды случилось так, что Свейн воевал в Бретланде[163]. Поначалу он одержал победу и захватил большую добычу. Однако когда он покинул свои корабли и двинулся в глубь страны, ему навстречу выступило такое большое конное войско, что он был не в состоянии ему противостоять. Свейн конунг был захвачен в плен, связан и брошен в темницу, а с ним вместе Торвальд сын Кодрана и множество других знатных и достойных людей. На следующий день в темницу явился могущественный военачальник с большим отрядом, с тем чтобы забрать Торвальда из узилища, поскольку незадолго до того тот освободил взятого в плен сына этого самого военачальника и отослал его домой к его отцу. Военачальник предложил Торвальду выйти из темницы и уйти оттуда свободным. Торвальд поклялся, что, пока он жив, он ни за что не уйдет оттуда, если не будет освобожден и отпущен Свейн конунг со всеми своими людьми. Военачальник тотчас же пошел на это ради него, что впоследствии подтвердил Свейн конунг, когда он сидел за отменным угощением с двумя другими конунгами. И когда принесли мясное, один из слуг, прислуживающих за конунговым столом, сказал, что не бывать уже больше такому пышному застолью, на котором бы трое столь же могущественных конунгов ели бы с одного блюда.
160
161
162