Есть достаточно свидетельств того, что, хотя мы никогда не встречаем наименование «прядь» (þáttr) в «Гнилой Коже», в изобилии встречающиеся в этой книге рассказы об исландцах по своему происхождению суть самостоятельные повествования, которые были вплетены в тексты записанных в ней саг. Прежде всего на это указывает существование других, отдельных от «королевской саги» редакций целого ряда вставных историй, приведенных в этой книге, причем сравнение разных версий одной и той же истории, как правило, приводит к выводу, что при включении в «Гнилую Кожу» она подверглась сокращению, иногда довольно существенному (в качестве примера можно сослаться на «Прядь о Халли Челноке»). В то же время вопрос о том, было ли включение прядей частью замысла самого автора этой книги, — иными словами, присутствовали ли они в книге изначально, или были впервые добавлены последующими ее переписчиками и редакторами, — представляется значительно более сложным. Так, исследователи обращали внимание на эпизодический стиль изложения «Гнилой Кожи»[2015], в которой, помимо явных вставных рассказов (собственно прядей), можно также выделить несколько десятков более или менее автономных эпизодов, подобно прядям, представляющих собой отступления от главной линии повествования (см. Дополнение 4). При этом, в отличие от «Книги с Плоского Острова», где в жизнеописания норвежских государей то и дело вплетались рассказы, в которых конунг — герой саги мог не появляться вовсе, существенной особенностью прядей, включенных в «Гнилую Кожу», является то, что в качестве одного из главных персонажей этих историй, наряду с исландцем, непременно выступает конунг, которому была посвящена сага. Все это скорее говорит в пользу того, что пряди (или по крайней мере некоторая их часть) присутствовали в этой книге изначально: кажется, что рассказчика саги куда больше интересует персона ее героя, чем тот событийный ряд, из которого складывается его жизнеописание. Можно согласиться с исландским ученым Арманом Якобссоном, посвятившим немало работ «Гнилой Коже» и недавно вместе с Тоурдуром Инги Гвюдйоунссоном осуществившим ее новое издание[2016], что основное назначение включаемых в эту книгу прядей и анекдотов состояло в том, чтобы дать читателю конкретные и наглядные примеры, раскрывающие характеры конунгов — героев входящих в нее саг, поскольку в этих историях неизменно проявлялись некие присущие им положительные или, напротив, отрицательные качества и свойства. Подтверждением этому может служить одна из историй, которую мы находим в «Саге о сыновьях Магнуса Голоногого» — «Прядь об Иваре сыне Ингимунда». Рассказ этот открывается красноречивым комментарием составителя саги, к тому же, что случается весьма нечасто в древнеисландской прозе, неожиданно переходящего к повествованию от первого лица: «Из того, о чем я сейчас расскажу, можно заключить, каким прекрасным человеком был Эйстейн конунг, как много он пекся о своих друзьях и насколько настойчив был он в поисках того, что могло стать причиной печали тех, кого он любил...» Подспудная тема прядей в «Гнилой Коже», как считает Арман Якобссон, при том что они всегда повествуют не о масштабных исторических событиях, но о частных и в большинстве своем, скорее всего, вымышленных происшествиях, — то, каким должен быть хороший правитель[2017].
2015
Morkinskinna: The Earliest Icelandic Chronicle of the Norwegian Kings (1030-1157) / Transl. with Introd, and Notes by Th.M. Andersson and K.E. Gade. Ithaca, 2000. P. 24. (Islandica; 51).
2016
Morkinskinna / Ármann Jakobsson, Þórður Ingi Guðjónsson gáfu út. Reykjavik, 2011.
2017