Они вернулись с овцами домой и рассказали старому Гриму.
— Тогда мы с сыном будем сопровождать тебя, — сказал он.
Он рассказал Гриму из Сильврастадира, что Гида — троллиха, которая живёт в пещере не очень далеко оттуда, её муж прикован к постели болезнью, а у неё есть двое сыновей и одна дочь. Она чарами выманила Грима из Сильврастадира из Исландии, чтобы он женился на её дочери:
— И теперь мы пойдём все вместе и посмотрим, что случится.
Вот все они отправились в путь, нашли пещеру и вошли внутрь.
— Я вижу, сюда пришло больше, чем приглашали, — сказала Гида, — однако всем добро пожаловать.
Все они присутствовали на пиру, а в конце пира начали бросать кости. Случилось такое несчастье, что кость, которую метнул Грим, сын бонда, попала в в череп сына Гиды и тот упал мёртвым. Гида разгневалась и бросилась со своим мечом на Грима, но в этот самый момент старый Грим рубанул её так, что отсёк руку, затем подхватил меч троллихи и отрубил им ей голову. Кончилась их затея тем, что Грим с товарищами убили всех троллей и сожгли тела в жарком костре. Затем они обыскали пещеру и нашли там пристройку, полную золота и драгоценностей, и всё это они в течение зимы перевозили к себе домой.
Вот проходит зима, и Гриму из Сильврастадира захотелось домой, хоть он и виду не показывал.
Как-то раз весной старый Грим пришёл поговорить с ним и сказал:
— Я знаю, что ты затосковал по дому, да и дома ты сейчас нужен. Ныне первый овечий мор, что пришёл в Исландию, охватил овец в Сильврастадире, и дело обстоит так, что Скельюнг, овчар твоего отца, умер и стал появляться там как приведение, нападать на овец и убивать их, и никто не может их уберечь.
— Сейчас я приготовил твой корабль к плаванию, и мой сын Грим будет сопровождать тебя. Вы должны побрататься, и ты вернёшься в Сильврастадир и присмотришь за вашей торговлей, а он будет ежегодно привозить морем ваши товары.
— Вот шкура, и когда ты придёшь домой, вызовись стеречь овец. Надень на себя эту шкуру, и тогда ты сможешь победить Скельюнга. Вот тебе ещё верёвка, которой ты должен связать Скельюнга, пока ты сходишь домой и принесёшь огонь, чтобы сжечь его.
Вот побратимы Гримы вышли в открытое море. Им дул попутный ветер, и они пристали своим кораблём в устье Кольки. Грим сразу поскакал домой в Сильврастадир, взяв с собой шкуру и верёвку.
Его встретили там с распростёртыми объятиями, но отец его и сестра были весьма печальны, и он спросил, что тому причиной. Они рассказали ему, что случилось со Скельюнгом и какой проблемой стали убийства им овец.
Грим вызвался стеречь овец от него первой же ночью, что бы ни произошло. Им это показалось весьма опасным для него; однако сталось так, как он хотел. Он завёл овец в загон, улёгся снаружи, накрылся шкурой и верёвку взял с собой.
Некоторое время он лежал там. Затем явился Скельюнг, схватился за шкуру, и началась там борьба. Грим встал, и их схватка переместилась к большому камню, который находился в месте дойки овец. Грим повалил Скельюнга на камень, взял потом верёвку, привязал его к камню и отправился домой, чтобы принести огонь и сжечь Скельюнга.
А в это время Скельюнг притащил камень на юг в загон для ягнят. Грим сжёг его там и выбросил золу в реку. Та превратилась в три чёрные форели. Одну из них ещё долго ловили, и когда её разрезали на множество маленьких кусочков, кусочки эти снова срастались.
После этого они с Гримом продали свой товар, и всё прошло как они хотели.
Осенью Грим женился, и невеста его была лучшей в северных землях в то время, из Хова в Скагафьярдардалире.
Зимой его отец, Грим, умер, и он стал хозяйствовать в Сильврастадире. Следующей осенью он выдал свою сестру Сильврун за уважаемого бонда из Хоулара в Хьяльтадале.
Каждое лето его побратим Грим приплывал с товарами в устье Кольки. Грим из Сильврастадира сильно разбогател. Он жил там до старости и всегда считался самым зажиточным и замечательным бондом во всём Скагафьёрде.
(перевод Тимофея Ермолаева)
Старуха из Скаульхольта
(Kerlingin í Skálholti, JÁ III. 322–323)
Когда пастор Вигфус Бенедиктссон (сын священника с Горы в долине Мирдаль) ещё был в учении в епископской школе в Скаульхольте, там целую зиму жили на попечении четыре нищие старухи, и их всех поселили в одной хижине. Две из них сильно не ладили, только и знали, что ворчать друг на друга и ссориться. В конце концов, одной из них показалось, что другая одержала над ней верх, — и она пообещала сопернице, что покончит с собой и будет являться ей как призрак, — и тогда уж с ней поквитается. Вскоре старуха порешила себя, как и грозилась. Ее положили в сарае, — но все заметили, что она начала ходить по ночам: в тот же вечер она скакала верхом на крыше дома, а другая старуха почувствовала, что на неё кто-то нападает: давит и щиплет, а потом её схватили за горло и едва не задушили. Когда новость об этом привидении проникла в школу, все школяры чуть не лишились рассудка от страха, лишь один Вигфус не испугался. Говорят, он знал кое-что (эти знания пригодились ему, когда он стал пастором на Хуторе в Адальвике). Когда тело старухи еще лежало в сарае, он как-то под вечер решил разведать, в чём дело, и пошёл в хижину нищенок по узкому подземному коридору. И когда он уже почти добрался до входа в комнату, он осмотрелся и видит, что призрак стоит у изголовья другой старухи: в комнату проникал свет месяца, и всё было видно. А все три старухи прилегли вздремнуть до заутрени. Вдруг он слышит, как одна старуха страшно стонет во сне, но сам стоит тихо, пока от её стонов не проснулась другая старуха. Она тут быстро вскочила с постели, побежала за огнём, а Вигфус спрятался так, чтоб она его не заметила. Но едва затеплилась свеча, призрак порхнул к дверям, а Вигфус попытался его схватить: сжал руки в узком коридоре; но никого не настиг, только почувствовал, что его оттолкнули к стене, а по коже прошёл мороз. Так призрак в тот раз и исчез, а старуха прекратила бормотать во сне и проснулась.