– Он похож на кристалл?
– Ну, нет… впрочем, пожалуй, если смотреть на него под определенным углом.
Маролан кивнул.
– Что скажешь, Алира?
– Да, это треллан-камень. Маролан вновь кивнул.
– Если вы не против… – начал я.
– Треллан-камень, – перебила меня Алира, – материал, из которого сделана Имперская Держава.
– Ага, – пробормотал я. – Не сомневался, что здесь что-то интересное.
И тут я заметил, что глаза Алиры подозрительно сверкают да и Маролан явно взволнован, хотя оба изо всех сил стараются это скрыть.
– Полагаю, вы знаете, как делать Державу? Сейчас она бы нам не помешала.
– Конечно, – заявила Алира. – Только потребуется источник хаоса.
– О, тут проблем не будет, – небрежно проговорил я – так придворный мог бы ответить своему приятелю: «Человек с Востока? Да, он любовник Императрицы».
Теперь Маролан и Алира не сводили с меня глаз.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Маролан.
– Мы с леди Телдрой решили немного прогуляться, пока ждали вас. Здесь очень мило, если не обращать внимания на воздух и то, что ощущаешь себя слишком тяжелым. Сразу за дверью течет река хаоса.
Оба посмотрели на Телдру. На лицах Маролана и Алиры явно читалось: бедный Влад, похоже, он спятил. Однако Телдра кивнула и сказала:
– Он совершенно прав.
– Река хаоса, – почти с благоговением произнес Маролан.
– Невозможно. – Алира повернулась к Маролану. – Как ты считаешь?
Он покачал головой.
– Не в силах представить, как такое может существовать. Нам нужно на нее взглянуть.
– Да, – кивнула Алира.
– Я подожду здесь, – сказал я. – Что мне делать, если появятся дженойны: попросить их подождать или предложить зайти в более удобное для нас время? ,
Алира фыркнула. В последнее время она проделывала это до неприличия часто. Посчитав, что мой вопрос не нуждается в другом ответе, она повернулась и направилась туда, где, по моим словам, находилась дверь. Потом она остановилась и спросила:
– Ну и где твоя проклятая дверь?
Мне удалось сдержать смех, и я собрался ответить, однако меня опередил Маролан:
– Не будем торопиться. Я тоже хочу взглянуть на реку хаоса, но сначала необходимо выяснить, почему Влад видит то, что скрыто от наших глаз, и по силам ли нам что-нибудь с этим сделать.
Я видел, что Алире ужасно хочется возразить, вот только ей не удалось найти подходящих доводов, поэтому она поджала губы и вернулась обратно. Я понял, что получаю удовольствие от происходящего: двое волшебников умирают от нетерпения – у них появился шанс изучить самое поразительное явление в истории магической философии, а они вынуждены ждать.
Чтобы еще больше запутать ситуацию, я сказал:
– Прошу меня простить. Вы не могли бы поподробнее рассказать про Камень-Который-Превращается-В-Державу?
– Он волшебный, – сухо ответила Алира.
Я посмотрел на Телдру. Она спокойно стояла возле стены, воплощение терпения. Вновь повернувшись к Алире, я сказал:
– Большое спасибо. – Она собралась что-то добавить, но я ее перебил: – Послушайте, здесь слишком много непонятного для всех нас. Если мы намерены работать вместе, я бы хотел иметь представление об обсуждаемом предмете. Мы парализованы до тех пор, пока не выясним, что здесь реально, а что – нет.
– Прежде мне удавалось без проблем отличать реальность от иллюзии, – заявила Алира.
– В самом деле? Подумай немного. Маролан прав. Почему я вижу то, что не видите вы? Чей разум подвергся внешнему воздействию? Что здесь иллюзия? И, главное, почему? Я понимаю, зачем создавать иллюзию для всех, но почему она больше не действует на одного из нас?
Алира нахмурилась.
– Хорошо, – проворчала она. – Не знаю. Маролан деликатно кашлянул.
– Возможно, они избавили тебя от чар по ошибке, – предположил он. – Нам до сих пор неизвестно, что с тобой происходило, пока ты находился без сознания. Например, ты использовал свою цепочку?
Я вдруг почувствовал, что Разрушитель Чар плотно охватывает мое левое запястье.
– Да. Так уж получилось, я ее вращал. Во всяком случае, мысленно. Я думал о Разрушителе Чар. Может быть, именно это и разрушило иллюзии?
– Возможно, – сказал Маролан.
– Возможно, – согласился я. – Но, возможно, и нет. Кто знает?
– Мне нужно подумать, – заявил Маролан.
– Хорошо, – согласился я. – А пока ты думаешь, не могли бы вы кое-что мне рассказать?
– О чем?
– Для начала о камне.
– Ну, – ответил Маролан, – ты знаешь, как работает волшебство?
– Я знаю, как делать простые заклинания.
– Нет, я говорю о принципах действия волшебства. О теории.
– Тогда нет, могу с гордостью заявить, что я не имею ни малейшего понятия о том, как работает волшебство.
– Ага, – пробормотал Маролан, и на его лице появилось озадаченное выражение.
Я получал от происходящего какое-то извращенное удовольствие. Просто день выдался не совсем обычным.
– Основная идея достаточно проста, – пришла на помощь Маролану Алира, – и звучит так: все состоит из материи, или энергии, что одно и то же, разница лишь в степени порядка. Хаос есть понятие, противоположное материи. Багряная жила в камне называется некрофия. Некрофия – это вещество, которое способно контролировать хаос и которое реагирует на воздействие со стороны разума человека. Волшебство есть искусство манипулирования некрофией, как Древнее Волшебство – искусство манипулирования хаосом.
Она замолчала, словно ее объяснения были исчерпывающими.
Ха!
– А некромантия? – спросил я.
– Некромантия есть искусство использования некрофии и хаоса для контроля энергетических уровней в разных состояниях жизни.
Да, теперь я сразу все понял.
– А колдовство?
Она посмотрела на меня, слегка смутилась и повернулась к Маролану.
– Колдовство, – объяснил он, – это нечто совсем другое.
– Ага, прекрасно, стало намного легче. – Прежде чем они успели ответить, я добавил: – Никогда не слышал о некрофии.
– Твое образование оставляет желать лучшего, – заметила Алира.
– Колдовство есть процесс понимания и изменения – чем лучше ты понимаешь вещь, тем сильнее способен ее изменить, и тем глубже становится твое понимание. Волшебство это процесс соответствия – ничтожные величины энергии, создаваемые сознанием, должны войти в контакт с Державой, которая, в свою очередь, позволяет освободить энергию, заключенную в Море Хаоса. Таким образом энергия становится доступной для нас.
– Тебе следовало быть учителем.
Маролан не обратил на мою реплику ни малейшего внимания.
– Описанный тобой камень содержит руду, которая обладает свойством вхождения в резонанс с хаосом и нашим разумом; вот почему Держава сделана из такого материала, – продолжал он свои объяснения.
– Хорошо, я понял. Похоже, этот камень большая редкость?
– Он появляется лишь как дар богов.
– Да, такое бывает нечасто. Он разумен?
– Разве камень может обладать разумом?
– Ты прав, – не стал спорить я. – Глупый вопрос. – Уж не знаю, уловил ли Маролан иронию, но совершенно уверен, что Алира ее заметила; она ухмыльнулась. Я продолжал: – Ладно, теперь я понимаю, как все искусства связаны между собой. У меня возник другой вопрос: зачем дженойны поместили нас в комнату, где находится столько всего интересного?
Ответа у Маролана не нашлось. Он всегда лучше понимал, как работают устройства, чем мыслят люди.
– Их мышление устроено иначе, – неожиданно заговорила Телдра. – Они не относятся к нам как к врагам; не видят в нас никакой угрозы для себя. Они беспокоятся о том, что мы можем сбежать, не больше, чем человек, поместивший в клетку певчую птичку; они тревожатся о том, что мы можем повредить их артефакты не больше, чем мы стали бы бояться котенка, оставшегося в комнате со шкатулкой с драгоценностями. Закрыв сюда доступ через некромантические врата и наложив на нас легкие чары, чтобы мы не увидели собранные здесь предметы, дженойны посчитали, что сделали вполне достаточно.