Мануэль прекрасно понимал, что доверять Сталину нельзя, тот исполняет волю Коминтерна и будет проводить жёсткую линию конфронтации с социалистами, и вообще, строить социализм в Испании Асанья не собирался. Но этот русский еврей сумел президента (а встреча прошла почти сразу же после инаугурации) удивить. Он показал секретную статью Сталина «О государственном капитализме, как форме трансформации общества в социальное государство». То есть, ему предложили выстраивать в стране вполне адекватную ситуации и его личному пониманию справедливости государственную структуру, при которой сохранится капиталистическая система и при мощном государственном контроле, что позволит заложить серьезные социальные гарантии беднейших слоев населения. И важнейшим вопросом становился земельный. На его возражения, что реформа продвигается, правда, медленно, из-за сопротивления крупных землевладельцев, которые имеют на местах много власти и влияния, Мартинес ответил, что промедление с переделом земли смерти подобно. После долгих дискуссий был принят указ о переделе земли, по которому был установлен земельный максимум, а все излишки передавались крестьянской общине, которая и решала, как она распределит эту землю: будет ее обрабатывать коллективно, создавая кооператив, или поделит между отдельными крестьянскими семьями. При этом в некоторых селениях шли по пути раздела земли и объединения части хозяйств в кооператив. А чтобы помещики не взбунтовались, им предложили компенсации в виде участков под плантации цитрусовых в Испанском Марокко. При этом также в виде компенсации обещали кредит саженцами и небольшие денежные выплаты. Надо сказать, что несколько семей уже воспользовались этим предложением и перебрались за море.
И сразу появились серьезные последствия этого «чёрного передела». Во-первых, власть помещиков быстро растаяла. Потому что крестьянин не дурак, когда дело идет о его выгоде. И когда государство говорит: возьми землю у своего помещика, он идет и берёт. Потому что своя земля греет ему душу намного сильнее, чем любые обещания крупного землевладельца. Сильно сопротивляющихся помещиков быстро упокоили. На самом деле крестьяне люди жестокие, скот убивать им не привыкать. А человек что скотина, разве что на своих двоих передвигается, так это поправимо. Ноги всегда оторвать можно. В общем, ничего нового не произошло: смена землевладения прошло кроваво и быстро. Причём во всех провинциях страны одновременно. В том числе там, где проводилась осторожная реформа Асаньи. Но там семьи хлебопашцев получили слишком незначительные приварки к своим наделам, поэтому активно включились в чёрный передел. Во-вторых, на селе рухнуло влияние католической церкви. Да, крестьянин существо темное и забитое. Но когда государство сказало: берите и делите землю, а святой отец берет крест и становится на защиту земли помещика, то уронить батюшку на землю, и чуть-чуть по нему потоптаться для крестьянина грехом не является. А вот не забрать землю, которую тебе дают — это уже большой грех! Кое-где запылали церкви. Но правительство республиканцев эти провокационные события быстро купировало. Теперь, если священник выступал против земельной реформы, церковь закрывалось, а ее имущество и земли переходили во владение крестьянской общины. И крестьянам это понравилось!
— Мигель, вы уверены, что этот указ надо подписать? — голос президента охрип, он сегодня слишком много говорил.
— Мануэль, даже не раздумывайте. Необходимо лишить Африканскую армию боевого потенциала. И этот указ донести до каждого солдата. Завтра — послезавтра максимум, Санхурхо возьмёт под контроль Марокко. И получит плацдарм для наступления на республику. А туземные войска — самые надежные части мятежников, это ведь они подавляли восстание в Астурии.