Поскольку вся эта история, независимо от того, соответствовала ли она действительности, была на руку силам, стремившимся к развязыванию войны с Испанией, весной 1739 г. она стала предметом обсуждения в палате общин. В ходе дебатов, продолжавшихся в течение нескольких дней, ряд ораторов, преимущественно представителей парламентской оппозиции, используя давний инцидент с Дженкинсом в качестве предлога, решительно высказались за начало военных действий против Испании. При этом никто даже не попытался поставить под сомнение или проверить достоверность показаний Дженкинса, достаточно подозрительной личности, с весьма темным прошлым. В свое время, находясь на Ямайке, он совершил уголовное преступление, похитив ценности, снятые с потерпевшего кораблекрушение испанского судна. В связи с этим Дженкинсу пришлось, спасаясь от ареста, поспешно покинуть остров. Парик же, который капитан носил по тогдашней моде, так плотно закрывал голову и верхнюю часть лица, что никто не мог разглядеть, на месте ли его ухо или оно действительно отрезано.
В результате настойчивых требований сторонников войны, несмотря на противодействие премьер-министра Уолпола, 19 октября 1739 г. Англия официально объявила войну Испании. Но еще в июле того года эскадра под командованием адмирала Вернона направилась в Карибское море и в ноябре захватила Портобельо. Весть об этой победе британского флота в Англии встретили с энтузиазмом, и в честь нее некоторым улицам и площадям было присвоено название «Портобельо», а «герой дня» адмирал Вернон удостоился благодарности парламента. Однако довольно скоро англичанам пришлось оставить Портобельо.
Англо-испанская «война из-за уха Дженкинса», явилась прелюдией к гораздо более крупному и серьезно-44 му военному конфликту, вызванному столкновением интересов Англии, Франции и других европейских держав в борьбе за раздел мира, — к войне за австрийское наследство (1740–1748). Продолжая боевые действия против Испании — союзницы Франции, английский флот атаковал в 1740–1742 гг. Картахену, берега Венесуэлы, Панамы и других испанских владений. Эскадра адмирала Энсона совершила нападения на тихоокеанское побережье Америки. Но все эти операции не принесли успеха.
Хотя Испании удалось временно сохранить свои позиции в карибском бассейне, вскоре они вновь оказались под угрозой. Как указывалось выше, после Семилетней войны англичане в качестве компенсации за возвращение захваченной ими Гаваны заставили Испанию отдать Флориду и удерживали ее в течение 20 лет. Во второй половине 90-х годов испанская монархия в результате войн с Францией и Англией лишилась таких важных вест-индских владений, как Санто-Доминго и Тринидад.
ПРЕЛЮДИЯ РЕВОЛЮЦИИ
В первой четверти XIX в. освободительное движение на Американском континенте охватило все испанские колонии. Война за независимость в Испанской Америке (1810–1826) была подготовлена трехвековой борьбой ее народов против колониального гнета и обусловлена всем процессом исторического развития.
Начало пробуждения
Несмотря на перечисленные выше ограничения, на рубеже XVIII–XIX вв. в колониях наблюдался известный рост промышленности, особенно горнодобывающей. Так, в Новой Испании добыча благородных металлов к началу XIX в. увеличилась по сравнению с 1740 г. втрое{16}. В то время здесь добывали серебра в 10 раз больше, чем давали все рудники Европы{17}. В обрабатывающей промышленности все большую роль стали играть текстильные, кожевенные, гончарные, табачные и другие мануфактуры, число которых постепенно возрастало. Хотя на рудниках и мануфактурах все еще преобладали различные формы принудительного труда, предприниматели прибегали иногда к использованию и вольнонаемных рабочих.
Отказ от системы флотилий и прочие меры по либерализации торгового режима, проведенные мадридским правительством в последней трети XVIII в., привели к некоторому оживлению внешней торговли, что стимулировало расширение внутреннего рынка, благоприятствовало увеличению объема промышленного производства и повышению товарности сельского хозяйства колоний (мясное скотоводство, выделка кож, раз-ведение кошенили, выращивание сахарного тростника, табака, хлопка, ванили, йерба-мате и т. д.).
Прогресс экономики, экспроприация непосредственных производителей — индейцев, появление наемного труда способствовали формированию в странах Испанской Америки капиталистических отношений. Однако их росту препятствовал колониальный режим.
Испанская монархия, исходя из интересов метрополии, «затрудняла и сдерживала своей политикой экономическое развитие колоний»{18}. К началу XIX в. оставались в силе запреты, довлевшие над их промышленностью и сельским хозяйством. Торговые сношения с иностранными государствами по-прежнему не разрешались. Торговля испанских колоний в Америке между собой была строго регламентирована и сводилась к минимуму, составляя незначительную долю их внешнеторгового оборота. Частые в конце XVIII — начале XIX в. англо-испанские войны (1779–1782, 1796–1801, 1804–1808) сопровождались сокращением торговли с метрополией и ввоза английской контрабанды.
Тяжелым бременем ложились на население многочисленные налоги: подушная подать, десятина, алькабала[11] и пр. Широкое распространение пеонажа и других феодальных форм эксплуатации мешало повышению производительности труда как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. Фактическое прикрепление большинства индейцев к земле и их зависимость от помещиков и испанских властей ставили в весьма затруднительное положение владельцев рудников и мануфактур, нуждавшихся в рабочей силе.
Лишь небольшая часть доходов колоний расходовалась на развитие их производительных сил, образование, здравоохранение и другие нужды населения. Зато огромные средства тратились на содержание многочисленного бюрократического аппарата, армии, духовенства. Львиная доля доходов отправлялась в метрополию.
Больше всего от колониального гнета страдали индейцы, лишенные всяких прав и подвергавшиеся жестокой, фактически ничем не ограниченной эксплуатации. Вместе с тем экономическая политика Испании, постоянная дискриминация и политическое бесправие вызывали сильнейшее недовольство ремесленников, городской бедноты, мелких и средних землевладельцев, лиц свободных профессий, а также помещиков-креолов, владельцев рудников и промышленных предприятий, купцов. Но в условиях колониального режима процесс формирования местной буржуазии шел чрезвычайно медленно. Не обладая достаточной экономической мощью и независимостью, буржуазные элементы не составляли еще определенного класса и не могли выступать самостоятельно.
Наряду с указанными причинами рост революционных настроений был обусловлен и воздействием внешних факторов.
Несмотря на строгие запреты властей и церкви, сочинения Монтескьё, Вольтера, Руссо, знаменитая «Энциклопедия наук, искусств и ремесел», «История Америки» шотландского ученого Робертсона, «Философская и политическая история о заведениях и коммерции европейцев в обеих Индиях» Рейналя и другие произведения почти с самого момента своего выхода в свет циркулировали по всей Испанской Америке; их можно было найти во многих библиотеках. Успешная борьба английских колоний в Северной Америке за независимость (1775–1783), Великая французская революция 1789–1794 гг., начавшаяся под ее непосредственным влиянием в 1791 г. революция негров-рабов Сан-Доминго, которая увенчалась созданием первого независимого латиноамериканского государства Гаити, — все это способствовало усилению освободительного движения в заокеанских владениях Испании.