Я не знал, как все же повернуть разговор в нужное русло, добиться своего от этого демагога. Я пытался представить себе, как бы действовал в такой обстановке Сыроежкин, как разговаривал бы с анархистами. Наверное, он принял бы приглашение отобедать, спокойно сел за стол и своей обаятельной манерой разговаривать, непосредственностью и всем своим видом, внушавшим каждому уважение и веру в его слова, смог бы получить от этого анархистского вожака необходимое.
Но Сыроежкнна рядом со мной не было.
– Что же мне сообщить генералу Вальтеру? -сдавленным голосом спросил я.
– О чем?
– Когда ваша дивизия перейдет в наступление?
– Это не так просто, как вам там кажется, пробормотал Мера.
– Против вас стоят всего два марокканских табора и один батальон иностранного легиона...
– Кто знает? Может быть, и больше, – небрежно бросил Мера.
– Тогда нужно немедленно организовать разведку для захвата пленных, – продолжил я.
– Пленные мавры не очень разговорчивы...
– А у вас уже были пленные мавры?
На этот вопрос я не получил ответа. Горечь все больше захлестывала меня. От волнения, усталости и, должно быть, от голода я испытывал легкое головокружение. Все это мешало мне спокойно вести разговор с этим скользким человеком. Выждав несколько минут, я продолжал;
– В соответствии с приказом командования фронта ваша дивизия должна была начать наступление еще три дня тому назад, – выпалил я.
– Откуда ты это взял?
– Мне известен приказ генерала Миахи.
– Кто ты такой, что явился сюда проверять, как мы выполняем приказы! – грозно прорычал Мера. Ты приехал командовать нами? Не туда приехал. Мы вольные анархисты и командовать собой никому не позволим!
Что было делать? Я был на грани отчаяния.
Он неожиданно поднялся из-за стола, за ним поднялись остальные, бросая на меня злобные взгляды. Сделав несколько шагов к двери, Мера так резко повернулся, что шедший за ним анархист едва не наткнулся на него. С яростью глядя на меня, он заговорил.
– Говоришь, боевая дивизия, боевой дух! Врешь! Все врешь! Я знаю, у вас говорят, что у анархистов нет побед на фронте. А знаешь ли ты, что без нас невозможна победа революции в Испании?
Его душила злоба. Затронутый вопрос был самым больным для анархистов.
– Победы будут! Будут победы! Вы еще в этом убедитесь! – кричал он. Мы не участвуем в правительстве, но дали согласие на создание регулярной армии. Я тоже за регулярную армию, хотя она и против моих анархистских убеждений и взглядов... Я, я был самым близким другом Дурутти![21] – задыхаясь, выкрикнул он.
– Я знаю об этом. Мы уважаем Дурутти, – пытаясь его успокоить, вставил я.
– Знаешь? Ни черта ты не знаешь! – опять заорал он, – Мы воюем вместе с коммунистами, социалистами и другими партиями против Франко, несмотря на наши политические разногласия. Потом, потом, после победы, мы поговорим обо всем!..
Это было довольно откровенно и многозначительно сказано. Для этого многозначительного "потом" анархисты и берегли свои части и полученное оружие, чтобы в удобный момент, после побед над мятежниками, захватить власть в стране.
Мера продолжал зло смотреть на меня, тяжело переводя дух. Воспользовавшись этим, я попытался вернуть его к цели своего приезда.
– Опасность угрожает всему Мадридскому фронту, – начал я. – А это значит, что угроза существует и для вашей дивизии. Надо немедленно действовать, иначе будет поздно. Товарищ Мера, поймите, поймите же! – чуть не с мольбой проговорил я.
Не знаю, подействовал ли на него мой тон или он уже успокоился и понял, что должен дать ответ, но, отвернувшись от меня, он бросил в сторону:
– Сегодня я еще ничего решить не могу. Сейчас поеду на передовую... Ты можешь остаться у нас до моего возвращения.
– Не могу ли я сопровождать вас?
– Нет!... У меня нет места в машине...
– Я могу поехать на своей следом за вами.
– Вот и оставайся с ней здесь! Я сказал все!
При этом он вновь зло посмотрел на меня и быстро вышел. За ним – все остальные, бросая злобные взгляды на меня и досадливые на остывавшую баранину.
Я оглянулся. В нескольких шагах от меня стоял встретивший меня капитан. Он холодно улыбался и, показал на стол, церемонно сказал:
– Сеньор майор, может быть, мы с вами все же пообедаем? Уж это, наверно, ничего не изменит.
Молча сев за стол, я быстро поел и сказал, что хочу проведать своих людей, оставшихся в саду с машиной.
– Они уже пообедали. Я побеспокоился об этом.
– Большое вам спасибо, – искренне сказал я, готовый многое простить этому анархисту за небольшую заботу о моих измученных товарищах.
21
Буэнавентура Дурутти – один из лидеров Федерации анархистов Иберии, выступал за сотрудничество с коммунистами, понимая, что предлагаемая КПИ программа борьбы с фашизмом может привести к победе; был убит анархистами.