С рассветом нам виден весь залив, порт Алькудия и на северной стороне – Польенса. В бинокль я изучаю берег. В бухте снуют катера, на якоре – небольшой пароход, рядом – маленький танкер. Он, наверное, привез горючее для итальянской базы гидросамолетов.
Днем ведем круговое наблюдение за заливом и дорогами. Ни одной колонны с войсками или грузами, что могло подтвердить подготовку десанта, мы не заметили. Ни в Алькудии, ни в Польенсе нет сосредоточения войск. В таких маленьких городах войска были бы сразу заметны, но на улицах малолюдно. Никаких признаков десанта.
Днем перед нами открылись дали острова. За проходящей вблизи дорогой росли тополя и несколько ив у ручья. Дальше шли поля и луга, расстилавшиеся ковром разноцветных трав и цветов, еще дальше – оливковые рощи, за ними опять луга и зеленое море посевов. Над этим простором неслись облака, их тени скользили по земле. Виднелись деревни, они краснели черепицей крыш, белели колокольнями церквей...
Наблюдая за своим участком, Виктор рассказывал занимательную историю о своей учебе в морском корпусе в Петербурге и службе на миноносце на Черном море. Разглядев что-то заслуживающее внимания, он, не делая перерыва и не меняя тона, сообщал мне о своих наблюдениях, ждал, пока я запишу, а затем продолжал свой рассказ. Таба, не прерывая своих наблюдений, слушал Виктора молча.
По очереди мы немного поспали. Но это был не сон, а так, дрема с полузакрытыми глазами...
В сумерках группа итальянских гидросамолетов, пробороздив воды залива, взлетела и, пройдя в сторону мыса Форментор, легла курсом на Барселону; полетели бомбить...
Виктор хорошо владел испанским языком. Долгие годы общался с моряками, докерами и рыбаками. Он был похож на южанина, к тому же сильно загоревший, немного картавил, одевался как все простые приморские жители. Короче говоря, Виктор ничем не выделялся из общей массы испанцев, обитавших в южных, приморских городах и на островах.
Два дня мы изучали район возможного сосредоточения десанта, вели наблюдение за движением на дорогах и в населенных пунктах Пуэрто-де-Польенса, Польенса и Алькудиа. Нет, там не было войск, если не считать итальянской гндронавигационной части, не было судов для перевозки десанта. Но в семнадцати километрах от Польенсы, в складке невысокого лесистого хребта, находился городок Эскорка, а под ним, на северо-западном склоне, на берегу острова – небольшой порт Сольер и несколько маленьких заливов. Оттуда до Барселоны было всего 195 километров. А что там?
Эта мысль не давала мне покоя, и я считал нашу миссию невыполненной до тех пор, пока мы не обследуем и этот небольшой район. Однако идти туда всем рискованно. Я водил пальнем по карте, когда Виктор, как бы угадывая мои мысли, сказал, указав на Эскорку и северо-западный берег.
– Важно посмотреть и там...
– Пойдете туда? – спросил я,
– Пойду, – ответил он тоном, говорившим, что мой вопрос был лишним. – Вы командир, приказывайте...
– Документов-то никаких нет. Что вы предъявите, если потребуют?
В двойной седельный мешок, какие носят крестьяне, перекинув через плечо, или кладут на спину осликам, Виктор положил две ручные гранаты "лимонки" и свой крупнокалиберный "стайер" с запасными обоймами.
– Вот это и предъявлю, – сказал он своим обычным не то шутливым, не то ироническим тоном, – Хотя уверен, что до этого не дойдет. Они здесь непуганые. Я потолкаюсь на рынке, поболтаю осторожно с людьми в кабачках, угощу вином, затем пройдусь но городку, спущусь по склону и посмотрю, что делается в Сольере. К заходу солнца вернусь... Ну а если не вернусь, вы меня не ждите, – просто, но уже серьезно добавил он.
Виктор крепко пожал нам руки и скрылся в кустарнике, обрамлявшем шоссе. А мы остались у дороги, под старыми дубами с густыми кронами.
Было еще темно, когда в сторону Польенсы пронеслись два крытых итальянских грузовика с солдатами, возвращавшимися, видимо, с гулянки в Эскорке. До нас донеслось их нестройное пьяное пение.
С наступлением дня движение на дороге должно было усилиться, и мы решили укрыться в кронах дубов. Вскоре потянулись крестьянские возы с кукурузой, мешками с зерном и древесным углем. Почти у каждого воза бежала собака. Один пес подбежал к дубу, на котором сидел Таба. Он задрал лапу по своим собачьим делам, но, почувствовав присутствие человека, поднял голову и яростно залился лаем. Хозяин, шагавший рядом с возом, позвал его, но пес продолжал лаять и прыгать у подножия дуба. Тот еще раз окликнул собаку, а затем направился к дереву, стараясь разглядеть, что же привлекло внимание пса. А воз тем временем продолжал двигаться по дороге, и возница в замешательстве смотрел то на него, то на свою собаку. Наконец он решительно зашагал к дереву, взял собаку за ошейник и потащил к дороге.