Марион многозначительно посмотрела на Северна.
– Я сообщу тебе обо всем, – шепнула она.
– Очень хорошо, – ответил он, чувствуя, что превращается в ее должника.
Хелена заметила растущую близость между Северном и Марион, заинтересовавшись этим открытием. Неужели они влюблены друг в друга?
Когда они вернулись на Белгрейв-сквер, леди Хедли сразу же поднялась к себе. Северн налил два стакана вина, один протянув Хелене.
– Как тебе понравился Ричмонд-Хилл? – спросил он.
– Испания избаловала меня своим диким великолепием, и столь искусственной красотой теперь восхищаться сложно. Но я очень мило поблагодарила герцога за эту поездку.
– Я вижу, вы неплохо ладите с Рутледжем?
– Он забавный, – произнесла Хелена. И, окинув Северна насмешливым взглядом, добавила:
– Однако, если ты вынашиваешь планы нашей женитьбы, должна тебя разочаровать. Я не выйду замуж за герцога.
– А он уже предлагал?
– Нет, я не позволяла ему говорить об этом, так как не люблю отказывать. Если ты рассчитываешь с. его помощью побыстрее сбыть меня с рук, Эдуарде, то твой план не сработал, – голос ее звучал беспечно, но он почувствовал скрытый гнев. Но не могла же она знать о его намерениях!
– Ну что ты, мы вовсе не спешим расставаться с тобой, кузина, – улыбнулся Северн. – Мы только начинаем узнавать друг друга.
Она вновь уколола его взглядом.
– А вот здесь ты ошибаешься, поскольку совершенно не знаешь меня. Ты, может быть, и чувствуешь себя обязанным жениться по приказу своего отца, но я выйду замуж только за того, кого выберу сама. И не буду прятаться ни за чьей спиной, решив сделать это.
– Не понимаю.
Она обожгла его ледяным взглядом.
– Думаю, прекрасно понимаешь. Ты не можешь не знать о желании наших отцов поженить своих детей. Зачем мне прислали эту миниатюру с твоим изображением, как ты думаешь?
– Какую миниатюру? Первый раз слышу об этом.
Хмурое выражение на его лице сменилось презрительной насмешкой.
– Странно тогда, что ты приняла меня за Сагдена в первые минуты своего приезда. Ведь тебе было уже знакомо мое лицо.
Застигнутая врасплох справедливостью этого упрека, Хелена вынуждена была признаться.
– Я разозлилась, увидев, что ты не признал во мне леди. Все твое поведение, начиная с того, что ты не встретил меня на корабле, было ни чем иным, как сплошным оскорблением. Ты не хочешь жениться на мне, и вместо того, чтобы прямо сказать об этом отцу, стараешься внушить мне отвращение к собственной персоне.
Это просто малодушие с твоей стороны, прятаться за юбками, заставляя именно меня произносить слова отказа.
– Как ты можешь мне отказывать, если я не делал тебе предложения и не имею намерения делать его?
– Ты сказал об этом своему отцу?
– Нет, конечно.
– Тогда ты просто трус. Я прекрасно вижу все твои попытки сосватать меня Рутледжу, в то время, как сам, якобы, выполняешь приказание лорда Хедли, появляясь со мной на людях. Я была бы о тебе лучшего мнения, если бы ты вел себя как настоящий мужчина и сказал своему отцу и мне, что возражаешь против нашего брака. Вот как поступил бы настоящий джентльмен. Ты что, ребенок, который боится нагоняя за непослушание?
Северн почувствовал угрызения совести, когда положение вещей предстало перед ним в таком свете, но, если бы только Хелена знала его отца, она бы поняла, что понятие «нагоняй» и близко не подходит для описания гнева лорда Хедли. Конечно, Северн не собирался признавать ошибок в своем поведении.
– Мне очень жаль, кузина, что мои попытки развлечь тебя не увенчались успехом. Но, видя твое полное равнодушие ко мне, едва ли это имеет какое-то значение.
Хелена не затопала ногами, но, судя по ее виду, ей очень хотелось это сделать.
– То, что действительно имеет сейчас значение – это твоя трусость. Я честно сказала своему папе, что выйду замуж только за того, за кого сама захочу. А выходить за тебя я не желаю. Так что все твои ухищрения напрасны.
– Тогда у тебя нет причин жаловаться на отсутствие пыла с моей стороны. Насколько я понимаю, именно этот факт вызвал твою вспышку гнева.
– Не нуждаюсь я в твоей пылкости! – горячо воскликнула Хелена. – Что англичанин может знать о чувствах? У вас, ingleses, в жилах не кровь, а холодная вода. Твоя двуличность явилась причиной моего гнева.
– Да подумай сама, зачем мне прикидываться и изощряться, если ты все равно откажешь мне?
– Да, но ты же не знал об этом раньше, не так ли? Я ведь относилась к тебе очень благосклонно. Кровь прилила к ее лицу.
– Мы – кузены. Я надеялась, что мы станем друзьями.
– Ты надеялась, что я сделаю тебе предложение, – решительно произнес Северн.
Зрачки Хелены расширись от возмущения, ноздри затрепетали, и на Северна обрушился поток незнакомых испанских слов. Он ничего не мог разобрать, но тон, в котором они прозвучали, не оставлял сомнений в том, что испанская леди вне себя от гнева. И одновременно Северн был зачарован красотой ее сверкающих глаз. В данный момент Хелена напоминала дикую разъяренную кошку.
– Надеялась на предложение… – перешла она, наконец, на английский. – Я питала надежды только на то, чтобы немного приручить тебя, но, в конце концов, в этом нет необходимости. Не ты, а твоя мать – мой опекун.
– И ты проделала безукоризненную работу, так легко втершись к ней в доверие.
– Как ты смеешь подозревать меня в неискренности!
– Умасливать нас, чтобы обеспечить нам хорошее настроение и добиться податливости, не считается искренностью в моем представлении.
– Но я люблю Madrina! Я всегда была очень откровенна с ней!
– У нас есть поговорка, что-то о горшке, называющим чайник грязным. Никто из нас не чист в этом деле, кузина. Но теперь, когда все обстоятельства выяснены, нет необходимости обманывать друг друга, согласна? Ты не хочешь выходить за меня замуж, а я не хочу жениться на тебе. Возможно, мы можем стать настоящими друзьями.
Хелена задумалась на минуту, потом сказала «si» все еще недовольным тоном. Лорд Северн предложил ей еще вина, но она отказалась.
– Я лучше пойду спать. Спокойной ночи, Северн.
– Мое имя по-прежнему Эдуарде.
Он взял Хелену за руку и нежно пожал теплую ладонь. – Мы же друзья?
– Si, – неохотно повторила Хелена и вышла.
Ее горячая испанская натура получила бы большее удовлетворение, будь поведение Северна в этом споре более темпера-ментным. Она ненавидела его обращение к здравому смыслу в пылу перебранки. Он должен бы был или сорваться и ударить ее – она с таким наслаждением подстрекала его – или заключить ее в страстные объятия. Это также вполне удовлетворило бы ее, но, лишь в том случае, если бы между ними существовала любовь. Увы, этого чувства не было.
По крайней мере, сейчас они – друзья. Конечно, подруга ее возраста подошла бы на эту роль лучше. Но Марион никогда не сможет стать поверенной Хелены. Эта девица нависала мрачной тенью над жизнью молодой испанки. У Хелены постоянно присутствовало странное чувство, будто за ней наблюдают, словно подозревая в страшном преступлении.
Ну, ладно! Завтра утром она сбежит от бдительной Марион и встретится с людьми из Испании. Это будет приятная встреча, а если повезет, она, наконец, увидит и Мойру.
Глава 10
На следующее утро Хелена дождалась ухода Северна и лишь тогда посвятила леди Хедли в свои планы.
– Ты не будешь возражать, если я поеду с мистером Мальверном в «Эль Кафето», Madrina?
– Как экзотично звучит! Эль Кафето! Что такое «Эль Кафето», дорогая? Надеюсь, ничего неприличного или темного под этим не скрывается?
– Темного… Может и так, – с лукавой улыбкой ответила Хелена. – Эти слова означают «кофейное дерево», но в данном случае они обозначают название маганина, где продается кофе.
– А-а, «дерево-тень» – я поняла твой каламбур. Слава Богу, в этом нет ничего плохого. Раньше только джентльмены посещали кофейни, но в последнее время там появляются и наши леди.