Хелена упомянула о камзоле своего папы, привезенного в качестве образца для пошива новых. Может быть, Эдуарде поможет ей с заказом?
– Уэстон, – ответил он. – Я отвезу к нему камзол и сделаю заказ на другие.
– Gracias, Хелена повернулась, желая повнимательнее рассмотреть дам на улице. На этот раз ее заинтересовали прически.
– Какой странный стиль. Волосы у всех подстрижены как у muchachos.
– Совсем необязательно стричься, – заметил Северн. Он восхищался ее роскошными, черными, как смоль, волосами. Не раз он пытался представить, как они выглядят, если освободить эту копну от шпилек и распустить по плечам. Они казались такими мягкими, словно шелк.
– Но я должна следовать здешней моде!
– Чепуха! Ты можешь придерживаться собственного стиля прически.
– Больше всего мне хотелось бы придерживаться собственного стиля в одежде, Эдуарде. Не думаешь ли ты…
Вспомнив вчерашнее изумрудное платье с отделкой из черных кружев, он сказал:
– Боюсь, это невозможно, Хелена. Может быть потом, после замужества, но на девиц на выданье поглядывают строго.
– Удивляюсь, как это джентльмены вообще удостаивают их взглядом, – сказала она. – Не зайти ли нам в магазин тканей, взглянуть на муслин?
– Я попрошу маму, чтобы модистка захватила с собой образцы. Вам будет проще выбрать.
«Вернее, так будет проще для него», – подумала Хелена. Но в ее планы не входила ссора с Эдвардом, и она с приятной улыбкой произнесла:
– Ты обо всем позаботился!
По пути домой леди Хелена спросила:
– Ты не знаком случайно с некоей миссис Петрел-Джоанз, Эдуарде?
– Я слышал о ней, – ответил он, поджимая губы, что, как она уже успела заметить, означало недовольство. – Могу я поинтересоваться, откуда ты знаешь женщину такого круга?
– Леди, ты хочешь сказать? – удивленно спросила Хелена.
– Я не вполне в этом уверен.
– С ней что-нибудь неладно?
– Я полагаю, она – вдова, совершающая увеселительную поездку по Европе. Здесь она объявилась год назад и успела завоевать весьма сомнительную репутацию. Откуда ты ее знаешь?
– Я виделась с ней в Испании. Тогда она не была вдовой, но с мужем жила раздельно, а потом он умер. Ее принимали при дворе, – добавила она.
– Неужели! Не думаю, что испанская королева по достоинству оценила ее. «И также трудно будет оценить Рутледжу достоинства Хелены, если она станет поддерживать знакомство с этой беспутной женщиной», – подумал он.
– Но ваш принц Уэльский тоже не живет со своей женой. И, судя по сплетням, принцесса Каролина в десять раз хуже миссис Петрел-Джоанз.
– Члены Королевской семьи могут поступать, как им заблагорассудиться. Мне не хотелось бы, чтобы ты разыскивала миссис Петрел-Джоанз. Маловероятно, что вы встретитесь в тех местах, где я собираюсь тебя представить. А если она все-таки появится в нашем доме, Сагден получит необходимые указания и миссис Петрел-Джоанз никогда не сможет застать тебя. Но, надеюсь, эта женщина не станет вторгаться, ища встречи с тобой. Как ты считаешь? Она была твоей близкой подругой в Испании?
– Нет, что ты. Она старше меня.
– Ну хорошо, – сказал он.
Леди Хелена поняла, что ее дальнейшие расспросы в столь неподходящий момент не приведут ни к чему хорошему. Она постарается найти менее придирчивых людей, которые смогут навести ее на след миссис Петрел-Джоанз.
Хелену ожидал день, полный забот и хлопот. Надо было договориться с модисткой и парикмахером, написать письмо отцу и сообщить, что миссис Петрел-Джоанз все еще одинока. Поэтому она не возражала против предложения Северна вернуться на Белгрейв-сквер.
Глава 5
За ленчем дамы обсуждали кандидатуры модисток и фасоны платьев. А сразу же после еды леди Хедли послала записку «Королеве иглы» Сезона, мадам Беланж. Банкнота крупного достоинства, вложенная внутрь, сыграла свою роль, и мадам Беланж сразу же ответила, сообщив, что посетит миледи следующим утром в одиннадцать, с образцами и моделями.
Во второй половине дня им пришлось отложить все свои дела, так как приехала миссис Одри Комсток с дочерью Марион. Леди Хелену интересовала главным образом дочь, в которой она надеялась обрести подругу и наперсницу. Но надежды испарились прежде, чем мисс Комсток произнесла первое слово. По правде говоря, они испарились при первом же взгляде на эту «бледную, худую северную красавицу». Хелена была убеждена, что дама, так сильно напоминающая один из портретов фламандских художников, не может иметь с ней ничего общего.
Было бы несправедливо сказать о Марион, что она выглядела старше своих лет. Хотя ее бледность наводила на мысль о том, что последние несколько месяцев она провела в каменной пещере. Даже волосы имели какой-то нездоровый, тусклый вид. Бледно-голубые глаза, длинный нос, тонкие губы выражали неестественную отрешенность, столь часто встречаемую на портретах фламандских художников при изображении девы Марии.
– Я рада познакомиться с вами, кузина, – произнесла мисс Комсток. Ее светлые глаза пытливо оглядели Хелену с ног до головы. Марион, сильно озабоченная поисками очередной жертвы в открывающемся Сезоне, почувствовала в Хелене серьезную конкурентку.
– Взаимно, кузина, – слегка холодновато ответила Хелена. Она собиралась добавить несколько более теплых слов, но замерла под взглядом холодных голубых глаз.
– Леди Хедли сказала, что Северн показывал вам Лондон сегодня утром. Наш город, вероятно, взволновал вас после Испании.
По-ее тону можно было предположить, что по уровню цивилизации Испания находится где-то рядом с Африкой.
– Да, конечно. Здесь все совершенно… иное.
Мисс Комсток по какой-то неясной причине сочла это высказывание личным комплиментом и поблагодарила ее.
– Я только что говорила леди Хедли, что мы будем счастливы помочь ей нести бремя ответственности за ваш дебют, леди Хелена, потому что в ее возрасте, как вы понимаете, это лишнее неудобство, нарушающее тихое и спокойное течение ее жизни, – вступила в разговор миссис Комсток.
Сама миссис Комсток была подростком сорока пяти лет.
– Моя Марион уже подготовила наряды и все прочее. Будет ужасно хлопотно найти сейчас модистку. Если бы мы не были так заняты, я могла бы навести справки, но так как Сезон вот-вот начнется…
– Мы уже договорились с мадам Беланж. Она придет завтра утром, Одри, – ответила леди Хедли.
– Эта француженка? Хотя, конечно, выбирать уже не приходится. Странно, почему ваш отец не отослал вас домой немного раньше, леди Хелена.
– Мой дом – Испания, – твердо заявила Хелена.
Затем миссис Комсток вновь обратилась к леди Хедли.
– Вам следует присмотреть за этой Беланж. Она – француженка. Ее модели могут быть совершенно не подходящими для молодой девушки. Я заказывала наряды для Марион в Бате, еще до того, как мы приехали в Лондон.
Если считать убогий саван, обрамлявший фигуру Марион образцом моделей Бата, то Хелена лишь порадовалась, что избежала подобной участи.
Подали херес и печенье. Миссис Комсток спросила, не доставит ли она слишком много хлопот, попросив чай для девушек.
– Я не приобщаю Марион к вину. От него могут возникнуть пятна. И леди Хелена поступит благоразумно, если тоже последует нашему примеру.
Решив вести себя как подобает настоящей леди Хелена выпила безвкусную жидкость и продолжала слащавую беседу с мисс Комсток еще в течение получаса. Собравшись уезжать, миссис Комсток опять предложила свои услуги по подготовке Хелен к дебюту. Истинный смысл этой помощи оставался неясным, ибо единственное обещание миссис Комсток, состояло в регулярном посещении Хелен и не более того.
Когда гости уехали, леди Хелена спросила:
– Комстоки – ваши хорошие друзья, Madrina?
– Одри считалась моей ближайшей подругой лет тридцать тому назад. Сложно поверить, но когда нас представляли ко двору, Одри была одной из самых жизнерадостных девушек на свете. Но она сильно изменилась. То ли оказал свое влияние брак со священнослужителем, а, может быть, дальнейший переезд в Бат.