— Я принёс для тебя старую одежду, — этими словами встретил его Стефан.
— Следовательно, нам повезло? — обрадовался Энрико — Ты умеешь обращаться… с птицей?
— Конечно, умею! — Энрико устремил на него удивлённый взгляд. — Тебе ведь это известно. Зачем же спрашивать?
— Я не имею в виду соколов! — пояснил свой вопрос Стефан. — Не думаю, что они держат в поместье таких птиц. Скорее всего, это птицы гораздо меньше размером и гораздо безобиднее. Я хочу сказать, что договорился с дворецким. Он согласился взять тебя на работу…птичником. Тебе придётся ухаживать за птицами. Кормить, поить и убирать. По крайней мере, пока ты будешь находиться в поместье графа Ди Перона.
— Когда я смогу туда отправиться? — выслушав Стефана, с нетерпеньем спросил Энрико.
— Он ждёт тебя завтра поутру! Мне пришлось отдать ему все деньги. Даже на бутылочку вина не осталось. Иначе, он не согласился бы.
— Можешь взять ещё из шкатулки, — Энрико явно повеселел. Он похлопал Стефана по плечу и уже собирался уходить, но тот красноречиво показал взглядом на усы.
— Что? — не понял Энрико.
— Придётся избавиться от усов.
— Да я скорее избавлюсь от тебя! Как ты смел… — гневно начал было Энрико, но Стефан проворно его перебил:
— Они тебя узнают. А если и не узнают, так любой поймёт, что ты непростой работник. Если тебя не беспокоит эта маленькая деталь, тогда можешь оставить всё как есть.
Энрико некоторое время угрюмо наблюдал за внешним безразличием Стефана, а затем буркнул под нос:
— Будто они не вырастут снова. Пусть будет по–твоему, Стефан.
В то время как Энрико со всей тщательностью готовился к предстоящей вылазке, сам граф Ди Перона прохаживался по галерее под руку с Габриэль. Лишь приложив огромные усилия, ему удалось уговорить её погулять. Он видел, как она всё больше и больше замыкается в себе. В последние дни она не занималась ни чем из того, что так сильно любила делать прежде. И хотя он никогда не одобрял эти странности, его не могли не беспокоить подобные перемены с дочерью. По молчаливому уговору никто в доме больше не заговаривал о несостоявшейся помолвке. Однако такая внезапная уступчивость домочадцев ничуть не волновала саму Габриэль. И графу оставалось лишь теряться в догадках о причинах столь резких перемен.
— Хочешь апельсин? — неожиданно для самого себя предложил он дочери. — Прежде ты их очень любила. А в последние дни даже не смотришь на них…
— Нет. Благодарю вас. Мне не хочется, — негромко ответила Габриэль. Они остановились у балкона как раз напротив большого апельсинового дерева. Прежде она могла спрыгнуть с балкона и умчаться, а сейчас просто стояла и равнодушно смотрела на сад. Граф расстроился, видя такое безразличие дочери. Но он расстроился ещё больше, когда Габриэль внезапно извинилась и, сославшись на головную боль, удалилась. Озабоченный отец остался стоять у балкона. Чуть позже к нему присоединилась графиня.
— Завтра приезжает дон Алессандро, жених нашей Дианы. Он известил о своём намерении погостить некоторое время у нас, — сообщила она супругу. Услышав эту новость, тот сразу воодушевился. Габриэль обожала над ним подшучивать. Дон Алессандро мог привести её в чувство. Граф высказал эту мысль вслух. В ответ графита мягко его упрекнула:
— Нам следует думать о том, как встретить гостя, а не о том, как над ним посмеяться!
— Я не могу видеть её грустной, — признался граф с удручающим видом.
— Так давайте устроим семейный пир, — предложила графиня, — поставим столы прямо под апельсиновыми деревьями. Это одинаково хорошо как для Дона Алессандро, так и для Габриэль.
— Вы весьма умны, сеньора, — граф с галантностью придворного поцеловал руку супруги и тут же радостно объявил: — Я сам займусь приготовлениями. Только самое лучшее. Будем веселиться несколько дней!
— Нет уж, позвольте мне этим заняться, — не согласилась графиня, — а вы могли бы поехать навстречу Дону Алессандро. Ему будет приятна такая честь.
— Так и сделаем!
Настроение графа сразу же значительно улучшилось. Он поспешил на конюшню для того, чтобы выбрать лошадь для завтрашней поездки; графиня же отправилась раздавать распоряжения. Спустя час всё поместье радостно гудело.
Диана, узнав о приезде жениха, незамедлительно отправилась к Марии. Никто лучше неё не мог подобрать платье, которое бы одинаково подходило как к цвету волос, так и к цвету глаз. Лишь Габриэль оставалась безучастной к происходящему. Ей вообще ничего не хотелось. Ей не хотелось разговаривать, не хотелось гулять по саду. Только…долго смотреть в окно, а потом на ночное небо и звёзды.