- Ты прав, англичанин, быть твоей женой - не такая уж страшная участь, и.., и я действительно неравнодушна к тебе.
Габриэль мечтал услышать в ответ совсем иные слова. Он никогда не думал, что Мария примет его предложение только в силу вынужденных обстоятельств. Самолюбие его было задето.
- Я рад, что ты это признала! - насмешливо произнес он, - Но тогда скажи мне, если быть моей женой не так ужасно, и ты испытываешь ко мне какие-то чувства, что тебе мешает стать счастливой?
Не в силах поднять на него глаза, боясь, что он легко прочтет ее мысли, Мария нервно теребила складки своей юбки.
- Я надеялась выйти замуж за человека, который бы любил меня, - сказала она потерянно. - Не очень-то приятно сознавать, что тебе нужна не я, а мое тело, и что ребенок - единственная причина, по которой ты сделал мне предложение.
При этих словах сердце Габриэля бешено забилось, и он с нежностью посмотрел на опущенную черноволосую головку. Дрожащими пальцами приподняв ее подбородок, он заглянул в печальные синие глаза.
- А если я скажу, что ребенок не имеет никакого отношения к моему предложению, и мое самое заветное желание - жениться на тебе? Что ты на это ответишь?
У Марии перехватило дыхание.
- Что?.. Что ты сказал?
Наклонившись к ней Габриэль прошептал с нежностью:
- Я сказал, что жениться на тебе - мое самое заветное желание. Мне ничего не нужно, я только хочу, чтобы ты всегда была рядом.
- Ax! - только и воскликнула она, не в состоянии поверить тому, что видят ее глаза и слышат уши.
- Разве ты не догадывалась? - шептал Габриэль. Его руки нежно обнимали Марию, губы слегка щекотали ей лицо. - Неужели, когда мы были вместе, ты не догадывалась, что я просто сгораю от любви? - Он поцеловал ее в полуоткрытые губы. - Ради чего я одел тебя в шелка и бархат, бросил к твоим ногам все, чем владею? Почему я был так нежен с тобой в ту нашу первую ночь в Пуэрто-Белло?
Мария с удивлением посмотрела на него.
- Еще тогда? - выдохнула она.
- Еще тогда, - серьезно ответил он. - Не знаю, когда я полюбил тебя, но как бы ни складывались наши отношения, я никогда не мог причинить тебе зла. Ты думаешь, почему я замешкался тогда, на Эспаньоле, и чуть не поплатился за это жизнью? Да потому, что ты просто свела меня с ума. Почему я не вернул тебя Диего? Ну?! - Он легонько встряхнул ее за плечи. - Маленькая глупышка! Я обожаю тебя!
Обняв его за шею, Мария прижалась к нему так крепко, словно боялась потерять.
- О Габриэль! Я и думать не смела, что когда-нибудь услышу это! Я так боялась, что ты всегда будешь видеть во мне врага.., что мои глупые выходки оттолкнут тебя навсегда.., что я тебе безразлична! - В глазах ее стояли слезы.
- Сколько раз я напоминал себе о том, что ты Дельгато, - говорил Габриэль, покрывая поцелуями ее лицо и шею, - но сразу же забывал об этом, - как только видел тебя. А сейчас, - он заглянул ей в глаза, - сейчас это уже не имеет никакого значения. Скоро ты станешь леди Ланкастер. Не так ли?
- Да! Я мечтаю об этом! - Глаза ее светились радостью. - О Габриэль, я буду тебе хорошей женой, обещаю!
- Я не сомневаюсь в этом, дорогая, - улыбнулся Габриэль. - Ты больше ничего не хочешь сказать мне? В ответ на свое признание я рассчитывал услышать кое-что и от тебя.
Мария с нежностью провела пальчиком по его губам.
- Что ты имеешь в виду? Разве я не согласилась выйти за тебя замуж? Чего же ты еще хочешь? Его страстный поцелуй заставил ее замолчать.
- Твоей любви, - сказал он, оторвавшись от нее. - Я хочу, чтобы ты любила меня.
- О Габриэль, никогда, никогда, слышишь, никогда не сомневайся в этом! Ты моя жизнь! Без тебя я умру! - И она, затрепетав от возбуждения, подставила ему губы для поцелуя.
Поцелуи, клятвы и обещания, которыми обычно обмениваются влюбленные, страстные объятия, разбросанная одежда - они доказали друг другу свою любовь старым, как мир, способом, а потом лежали, обнявшись, и темная голова Габриэля покоилась на белоснежном плече Марии.
***
Свадьбу назначили на последние числа октября, за четыре дня до отплытия, и у Габриэля почти не оставалось времени, чтобы провести его с молодой женой. Это очень огорчало его, но существовала и другая проблема. Зевс и Пилар должны были обязательно приехать на торжество, и Габриэль боялся, как бы друг, узнав о предстоящем отплытии "Черного ангела", не обиделся на него; ведь с момента их знакомства Ланкастер впервые отправлялся в плавание один.
Все дни были наполнены предсвадебной суетой. Габриэль целыми днями пропадал в гавани, и чета Сэттерли приехала из "Королевского подарка" на помощь Марии. Дом гудел, как улей: кругом сновали столяры, обойщики, торговцы с различными товарами, посыльные из лавок. Постепенно холостяцкое жилище Габриэля стараниями Марии превращалось в дом состоятельного джентльмена.
Пилар разместили в одной из заново отделанных комнат. Оглядевшись вокруг, она довольно улыбнулась.
- Ты чудесно все устроила, моя голубка. Здесь очень уютно. Надо сказать, что благодаря тебе дом просто преобразился. Ох уж эти мужчины! Если бы не мы, они бы до сих пор грелись у костров в звериных шкурах. - Она погладила свой большой живот. - Надеюсь, что к тому времени, когда появится ребенок, и наш дом будет готов.
Они еще поговорили о свадебных заботах, предстоящем им материнстве и превратностях судьбы.
- Знаешь, - рассуждала Пилар, - если бы мы не оказались тогда в Пуэрто-Белло, я скорее всего превратилась бы в ворчливую старую вдову, а твой братец непременно выдал бы тебя замуж за какого-нибудь гнусного, но знатного испанца. Слава Богу, что мы угодили в руки Зевсу и Габриэлю.
Это замечание Пилар всколыхнуло массу воспоминаний, и, встретив вечером Габриэля, Мария с такой страстью поцеловала его, что он удивился.
- Что-нибудь случилось, дорогая?
- Ничего, - улыбнулась Мария. - Просто.., просто я очень тебя люблю.
В комнате наступила тишина, изредка нарушаемая нежным шепотом влюбленных. Но неожиданно дверь распахнулась - на пороге стоял Зевс с перекошенным от негодования лицом.
- Скажи, что мои уши обманывают меня! - закричал он с порога. - Ты не выйдешь в море четыре дня спустя после свадьбы?
- Оставь нас, дорогая, - сказал Габриэль, повернувшись к Марии, - нам надо поговорить.