— О, благодарение Богу! — воскликнул Хуан — это на самом деле большая радость, но откуда тебе это известно? Скажи, брат, ты в этом уверен, или это только надежда или предположение?
Карлос рассказал ему обо всём — о намёке Лосады в беседе с де Гезо, о том, что рассказала Долорес, и наконец, о том, что он узнал в Сан-Исидро о доне Родриго де Валеро. В талантливом рассказе Карлоса разрозненные эпизоды соединялись во вполне достоверное целое.
Хуан от волнения едва мог дождаться конца рассказа.
— Почему ты не расспросил подробнее Лосаду? — перебил он его наконец.
— Подожди, брат, послушай меня ещё немного. Я недавно это сделал. Пока я не знал, как ты воспримешь ответ, я не хотел для тебя лишних неприятностей.
— Но теперь ты это знаешь! И что тебе сказал сеньор Кристобаль?
— Он сказал, что доктор Эгидиус назвал графа де Нуера одним из друзей дона Родриго, и что он присутствовал, когда бесстрашный и верный наставник читал лекции о послании к Римлянам.
— Вот! — воскликнул вне себя Хуан, — откуда и моё второе имя, моё любимое имя Родриго! О, брат, годами я уже не слышал новости лучше этой! — он снял шляпу и благоговейно произнёс несколько благодарственных слов молитвы. Карлос от души присоединился к ним, и заговорил опять:
— Так ты считаешь, брат, что он поступил правильно, отдавшись этой радости?
— Без сомнения! — живо воскликнул Хуан, — следовательно, его преступление — не преступление вовсе, а наивысшая доблесть, — с нажимом кончил он.
— И те мистические слова на стекле, загадка и восторг нашего детства…
— Ох, — вздохнул Хуан, — я не вижу, что они могут со всем этим иметь общего.
— Ты этого не видишь? Царство Божие, которое открывается нам во Христе, оно и есть настоящее Эльдорадо, и каждого, кто его найдёт, оно сделает счастливым и богатым.
— Всё это хорошо, — с не совсем довольной миной проговорил Хуан.
— Я думаю, так понимал это наш отец, — продолжил свою мысль Карлос.
— Я не совсем убеждён, до сих пор я был с тобой согласен, Карлос, но здесь наши мнения расходятся. Я всё-таки считаю, что отец что-то нашёл в Новом Свете.
Последовал долгий обмен мнениями, и Карлос с удивлением обнаружил, что Хуан ещё придерживается детской веры в существование некоего Эльдорадо в его буквальном значении. Более образованный и умный брат напрасно пытался его в этом разубедить. Не больше успехов имел он и тогда, когда он высказал ему своё убеждение в том, что на земле они отца больше не увидят. Карлос не сомневался, что графа де Нуера из-за его приверженности к новой вере просто убрали с пути. Где это произошло — во время морского путешествия или у диких берегов чужой земли — этого его дети, вероятно, никогда не узнают. Но в этом пункте Хуан не допускал возражений. Он твёрдо решил не верить в гибель своего отца. Да, он признавал, что его очень радует знать, что его отец находился в рядах поборников истины.
— Он претерпел изгнание и полную потерю имущества. Но я не вижу причины, по которой он не может и сейчас жить в этом полном неопознанных чудес Новом Свете.
— Меня бы больше успокоила мысль, что он все эти годы покоится среди умерших во Христе, и мы увидим его лишь тогда, когда все встретимся перед лицом Бога в вечности.
— Нет, я думаю иначе. Я думаю, что мы ещё о нём услышим.
— Никогда и ничего мы больше не услышим. Да и откуда?
— Это на тебя похоже, братец. Сразу впасть в отчаяние и отвратиться от цели!
— Что же, может быть, пусть будет по-твоему, — смиренно согласился Карлос.
— И имей в виду, если я что-то решил, то я этого и добьюсь, — самоуверенно заявил Хуан, — в любом случае я заставлю заговорить дядюшку. Я всегда считал, что ему хоть что-нибудь да известно.
— Но как ты хочешь это сделать? Да, делай, что возможно, и пусть тебе поможет Бог! Только, — очень серьёзно добавил он, — не забудь, чего требует наше теперешнее положение, и ради безопасности наших друзей и своей собственной, будь осторожен.
— Ничего не бойся. Мой мудрейший и архиосторожный братишка! Ты лучший из всех в мире братьев, но если бы в тебе было хоть чуточку больше оптимизма!
Когда они вернулись обратно в город, было уже очень поздно.
Несколько недель прошло спокойно, без значительных событий. Зима уступила место весне. Оживились птичьи хоры. Несмотря на нелёгкие раздумья и на давившее всех злое предчувствие, многие из уверовавших в Севилье смотрели в будущее с надеждой. Они ждали расцвета весны. Прекрасней всех эта весна цвела в сердце дона Хуана Альвареса.