Законченная к концу XV века, написанная архаическим сильным языком, богатая непристойностями, ругательствами и едкими диалогами, эта сатира на любовь и нравы считается одним современным французским испанистом наиболее значительным из всех произведений, которые евреи создали со времен «Песни песней».
В «Селестине» находят традиции Аристофана, Теренция и Плавта, открывают элементы из «Облаков», «Лягушек», «Всадников» Аристофана и в особенности из пьес «Наказывающий сам себя» («Heautonlimoroumenos») Теренция и «Пленники» Плавта.
С «Селестиной» сопоставляют и одну латинскую комедию Памфилия Маврилиано, священника XII века.
Но, по-видимому, испанские поэты Хуан Руис[20], известный под именем протопресвитера итского, и Альфонсо Мартинес[21], протопресвитер талаверский (автор «Бича, или Порицания светской любви»), ближе следовали традиции древних. Прототип Селестины, хитрой сводницы, уже появляется в их сатирах.
«Селестина» приписывалась и поэту Хуану де Мэна[22]. Что касается самого Фернанда де Рохаса, то он приписывает первый акт Хуану де Мэна или Родриго де Кота, как и он, поэтам еврейского происхождения. По его словам, он только закончил это произведение. Но принимая во внимание полное единство этого романа-комедии, исследователи считают, что «Селестина» написана одним автором.
Как бы то ни было, эта книга появилась без имени автора. Предполагают, что воинствующее духовенство того времени и цензура инквизиции принудили автора выступить анонимно: в «Селестине» высмеивались и священники.
Через два с половиной века в Португалии другой еврей — Антонио Жозэ да Сильва[23] — получил возможность издать свои комедии не иначе, как скрыв свое имя, расшифровываемое в акростихе, посвященном читателю.
В течение веков цензура инквизиции накладывала запрет на множество произведений. Целые томы содержат списки книг, запрещенных инквизицией, которая как будто боялась даже следов, оставленных эллинской религией в латинских странах.
В Италии в эпоху Возрождения, в XVI веке, пьесы с мифологическим сюжетом печатались не иначе как в сопровождении заметки, являвшейся громоотводом в отношении цензуры инквизиции:
«Сим предупреждается, что слова: бог любви, богиня любви, божество, рай, поклоняться, блаженный и другие — должны пониматься согласно поэтическому словоупотреблению, а не в каком-нибудь смысле, который мог бы в чем бы то ни было оскорбить чистейшее учение католической религии».
В Португалии в XVIII веке такой же заметкой снабжена комедия «неизвестного автора», т. е. Антонио Жозэ да Сильва, во втором томе «Португальского комического театра»:
«Слова: боги, божество, рок, божественное, всемогущество и мудрость — должны пониматься только в поэтическом смысле. В этих произведениях ими пользуются, только поскольку они необходимы как украшение драматического построения и комических эпизодов, а отнюдь не с намерением хоть как-нибудь оскорбить учение пресвятой матери церкви, которой я, как покорный сын, повинуюсь во всем, что она предписывает».
Испанская народная песня[24]
В течение веков инквизицией тщательно вырабатывался целый кодекс судопроизводства. Для непосвященных приходится расшифровывать терминологию инквизиторов и открывать подлинный смысл некоторых лицемерных формул.
Обвиняемого «увещевали», прежде чем заставить его дать следующую расписку: не вина господ инквизиторов, если под пытками он будет ранен, искалечен или убит, напротив, раз он не хочет сказать правду и сознаться в преступлении, он заслуживает наказания — виноват он сам и только он.
Таким образом, не он, а инквизиторы были достойны сожаления: обвиняемый вынуждал их «работать», пытая его.
Дыба, гаррота, колесо, пытка водой — вот каковы были банальные приемы допроса.
Множество обвиняемых «допускалось к примирению с церковью». Но эта формула отнюдь не значит, что пресвятая мать прощала их и возвращала им свободу. «Примиренных» постигало какое-либо наказание: изгнание, ссылка, плети, тюремное заключение на срок и бессрочное, галеры или каторжные работы.
В зависимости от характера преступлений обвиняемые приговаривались к одному из трех родов отречения:
20
Хуан Руис — протопресвитеритский, сатирический поэт XIV века, автор «Книги доброй любви», в которой он язвительно изображает современное ему общество.
24
Испанская народная песня (эпиграф). — Это четверостишие сообщил мне в Париже один французский филолог родом из Алжирии. В детстве он слышал много испанских песенок от своей няни-испапки.