— Так, шкаф справа… Три, пять, четыре, шесть, два… ввод.
Стоило ему осторожно нажать нужные кнопки, и через секунду вой прекратился. Хью закрыл шкаф и впервые огляделся по сторонам.
Они стояли в большом, отделанном мрамором холле, посреди которого красовался круглый стол из темного дерева. Две широкие лестницы, изгибаясь, поднимались к огражденной перилами площадке. Наверху высокий купол был расписан облаками — очень похожими на настоящие. Хью перехватил потрясенный взгляд Аманды и слегка улыбнулся.
— Ну как, Аманда? — не удержавшись, поинтересовался он. — Ты по-прежнему жалеешь, что мы не обратились в «Клаб Мед»?
Им снова пришлось остановиться, потому что Ната тошнило. Филипп присел у края дороги, придерживая мальчика и бормоча что-то утешительное, и взглянул на часы. Они были в пути уже два с половиной часа — на час больше, чем обещал Джерард. Покинув аэропорт, они умудрились безнадежно заблудиться: отправились по прибрежной дороге не в ту сторону и поняли свою ошибку, лишь очутившись на известном курорте, забитом загорелыми английскими туристами, жующими гамбургеры.
Хлоя все это время сохраняла непоколебимую бодрость и жизнерадостность. Она оставалась совершенно спокойна, когда у Филиппа, разворачивающего машину, заглох двигатель, и лишь слегка улыбнулась, когда водитель грузовика высунулся из кабины и выкрикнул какое-то неразборчивое ругательство в их адрес. Филипп понятия не имел, как ей удается оставаться такой веселой. Сам он чувствовал себя забытым на плите кофейником. Он бурлил от злости — на себя, на невнятные инструкции Джерарда, на чертову Испанию, оказавшуюся такой жаркой, сухой и чужой.
Он скользнул взглядом по раскинувшемуся вниз горному склону и поймал себя на неприятной мысли, что здешние места не очень-то и красивы. Зелень этих гор была сплошной иллюзией. Вблизи они оказались сухими и неухоженными. Филипп видел лишь русла пересохших ручьев, нависающие камни и редкие кусты, сражающиеся друг с дружкой за выживание.
— Мне уже лучше, — сказал Нат, поднимаясь. — Кажется.
— Хорошо, — отозвался Филипп. — Молодец.
Он обнял Ната за плечи и прижал к себе.
— Давай просто подождем несколько минут, а потом поедем дальше.
Филипп повернулся к Хлое. Та стояла, прислонившись к машине, и изучала инструкцию Джерарда.
— Как по-твоему, далеко нам еще?
— Не особенно. Надо найти городок Сан-Луис. — Хлоя подняла голову; лицо ее сияло. — Не могу не отметить, что в описании эта вилла просто чудесна. Четыре спальни. Сад в два акра. И лимонная роща!
— Замечательно.
— Боже мой! — В голосе Хлои зазвенел смех. — Там пуленепробиваемые стекла!
— Пуленепробиваемые стекла? — уставился на нее Филипп. — Ты уверена?
— Тут так написано. И еще система сигнализации, соединенная с местным полицейским участком. Так что мы можем не опасаться незваных гостей.
— В этом весь Джерард. — Филипп раздраженно покачал головой. — На кой черт ему все это понадобилось?
— Возможно, он боится, как бы какой-нибудь недовольный виноторговец не вздумал его подстрелить, — хихикнула Хлоя. — Может, его кто-нибудь заказал.
— Скорее уж дело в мании величия.
Хлоя убрала бумажку и взглянула на Филиппа ясными голубыми глазами.
— Тебе настолько не нравится Джерард?
— Да нравится он мне!
— Не нравится. И никогда не нравился.
— Я просто… ну, не знаю. — Филипп пожал плечами. — Он воображает себя невесть каким забавным и остроумным.
— Он и вправду забавный и остроумный, — заявила Хлоя. — Это его работа — быть забавным и остроумным.
— Только не за счет окружающих, — добавил Филипп, глядя на отдаленную скалу.
Хлоя вздохнула.
— Филипп, просто у него такая манера себя вести. Он не хочет ничего плохого.
— Ему не следовало потешаться над твоей профессией, — упрямо заявил Филипп.
— Ты слишком обидчивый! — возразила Хлоя. — Вовсе он над ней не потешался. — Она улыбнулась. — Ну брось. Он ведь пустил нас на свою виллу, и совершенно задаром, верно?
— Я понимаю. Это очень любезно с его стороны.
— Ну так…
— Ну так ничего. Славный старина Джерард.
Немного помолчав, Филипп повторил:
— Славный старина Джерард…
И взглянул искоса на жену.
Они с Хлоей никогда не сходились во мнении относительно восхитительно рассеянного Джерарда Лоува. Да, он был обаятелен. Да, он прославился как гостеприимный хозяин, потчующий своих гостей чудной едой, вином и слухами. Но, по мнению Филиппа, за этим дружелюбием таился недреманный взор, выискивающий слабости и уязвимые места. Все обожали, когда Джерард их оскорблял: это было всего лишь частью игры, неотъемлемым условием развлечения. Но даже когда жертва беспомощно смеялась вместе со всеми, то и дело можно было видеть блеск глаз и румянец, указывающие, что Джерард попал в цель, пожалуй, чересчур точно.