– Смех сквозь слезы, – сказала Лейша. – Мы с тобой доставали все это снаряжение, несколько часов возились, чтобы взрывное устройство не сработало...
– Согласись, что ничем существенным я не пожертвовал, – печально заметил Ричард.
С тех пор как Неспящие попали в немилость, клиенты его консалтинговой фирмы, за исключением двух, закрыли свои счета. Ничего удивительного – они зависели от рынка, а следовательно, от общественного мнения.
Компьютер Лейши, настроенный на спецсеть, взвыл сигналом срочного вызова. Это был Тони Индивино.
– Лейша, мне нужна твоя помощь как юриста. Мне пытаются навязать драчку по поводу Убежища. Пожалуйста, вылетай.
Убежище окружал целый ряд свежевырытых траншей. Оно располагалось на юге штата Нью—Йорк, в Аллеганах, в старых, сглаженных временем горах, поросших соснами и кустарником. От ближайшего городка Коневанго вела превосходная дорога. Невысокие здания, спроектированные с изящной простотой, находились на разных стадиях завершения. Дженнифер Шарафи встретила Лейшу с Ричардом без улыбки. Она не слишком изменилась за шесть лет, разве что длинные черные волосы были непричесаны, а смоляные глаза казались огромными от напряжения.
– Тони просил меня сначала показать вам место.
– Что случилось? – тихо спросила Лейша.
– Потом. Сначала посмотрим Убежище. Тони очень дорожит твоим мнением, Лейша.
Каждый корпус был рассчитан на пятьдесят человек. В этих коммунах были огромные общие кухни, столовые, ванные и комнаты отдыха, с лабиринтом кабинетов, студий и лабораторий.
– Мы все равно называем их "спальнями", несмотря на двусмысленность этого слова, – сказала Дженнифер. Даже в этом замечании, которое в устах любого другого прозвучало бы игриво, Лейша уловила странную комбинацию обычного нарочитого спокойствия Дженнифер и сегодняшнего напряжения.
Лейша поразилась, как детально продумал Тони эту жизнь, коллективную и сугубо индивидуальную одновременно. В Убежище имелись гимнастический зал, небольшая больница. К концу следующего года планировался квалифицированный персонал, а также детский сад, школа и ферма с интенсивным земледелием.
– Большая часть продуктов будет поступать извне, конечно. Рабочие места тоже будут за пределами Убежища. Мы только создаем безопасное место, откуда можно вести дела с обществом.
Лейша промолчала.
Помимо энергоснабжения – самоподдерживающегося источника И—энергии, – ее поразило отношение к людским ресурсам. Тони сумел заинтересовать проектом Неспящих представителей практически всех профессий.
– Юристы и бухгалтеры в первую очередь, – говорила Дженнифер. – Это наша передовая линия обороны. Тони считает, что сражения за власть в наши дни проходят в судах и на заседаниях различных советов.
Напоследок Дженнифер показала им планы укреплений. Казалось, что она только сейчас немного расслабилась.
Система обороны была ориентирована на то, чтобы остановить нападающих, не причинив им вреда. Электронное наблюдение охватывало 150 квадратных миль территории, купленной Дженнифер. Побольше иного графства, подумала Лейша. На расстоянии полумили от ворот включалось силовое поле, наносящее удары электрошоком. Проникновение на территорию дистанционно управляемых машин или роботов отслеживалось системой, запрограммированной на любой движущийся металлический объект определенной массы. Устройство, не снабженное спецсигналом, сконструированным Дональдом Поспулой, Неспящим, бралось под подозрение.
– Конечно, мы не готовы отразить нападение с воздуха или нападение армии, – сказала Дженнифер. – Но мы и не ожидаем этого. Нам угрожают только слепые от ненависти безумцы.
Лейшу встревожил план обороны.
– Если мы не сможем интегрироваться в этот мир... Свободная торговля подразумевает свободу передвижений.
– Это предполагает свободный разум, – быстро отозвалась Дженнифер, и что—то в ее голосе заставило Лейшу посмотреть на девушку. – Мне нужно кое—что сказать тебе, Лейша. Тони здесь нет.
– Где он?
– В Коневанго, в тюрьме графства. Мы ведем настоящий бой за земли – это в такой глуши! Но дело в другом. Сегодня утром Тони обвинили в похищении Тимми Демарцо.
Стены комнаты заходили ходуном.
– ФБР?
– Да.
– Как... как они узнали?
– Какой—то агент наконец распутал этот случай. Тони нужен адвокат, Лейша. Билл Теин уже дал согласие, но Тони хочет, чтобы ты вела дело.
– Дженнифер, я сдаю экзамены только в конце июля!
– Он подождет. Пока Билл будет выступать его адвокатом. Ты сдашь экзамен?
– Конечно. Но я уже дала согласие работать в конторе "Морхауз, Кеннеди и Андерсон" в Нью—Йорке... – Она осеклась. Ричард пристально смотрел на нее, лицо Дженнифер оставалось непроницаемым. Лейша тихо сказала:
– Какой защиты он собирается придерживаться?
– Виновен, – ответила Дженнифер, – при... как это называется у юристов? Смягчающих обстоятельствах.
Лейша боялась, что Тони решит отпираться; ложь, увертки – опасная линия поведения. Она мысленно перебрала разные виды смягчающих обстоятельств, припоминая прецеденты... Можно использовать дело Клементса против Вой...
– Билл сейчас направился в тюрьму, – сказала Дженнифер. – Поедешь туда со мной? – В ее голосе прозвучал вызов.
– Да, – ответила Лейша.
Увидеться с Тони им не разрешили. Человек из офиса окружного прокурора объяснил, что посещать Тони может только его адвокат. Во время разговора лицо клерка оставалось неподвижным, но, когда девушки пошли к дверям, он, не пожалев пола своего кабинета, смачно плюнул им под ноги.
В аэропорт Ричард с Лейшей возвращались во взятой напрокат машине. Ричард решил немедленно переехать, чтобы помочь в строительстве.
Большую часть оставшегося до экзаменов времени Лейша проводила в своем городском доме, яростно занимаясь или общаясь по сети с детьми. Она не стала нанимать нового телохранителя и неохотно выходила из дому. Раз—два в день она просматривала электронные "новости" Кевина.
Появилась некоторая надежда. Газета "Нью—Йорк Таймс" опубликовала передовицу, подхваченную средствами массовой информации.
"ПРОЦВЕТАНИЕ И НЕНАВИСТЬ: КРИВАЯ ЗАВИСИМОСТИ,
КОТОРУЮ МЫ ПРЕДПОЧИТАЕМ НЕ ЗАМЕЧАТЬ
В Соединенных Штатах никогда не ценили спокойствие, логику и рациональность, считая эти качества "холодными". Наш народ более склонен восхищаться яркими чувствами и решительными действиями. Мы возвеличиваем свершения нашей истории – однако не саму Конституцию, а ее защиту у Иводжимы; не интеллектуальные достижения Линуса Полинга, а героическую страстность Карла Линдберга; не изобретателей монорельса и компьютеров, а авторов гневных революционных песен, которые нас разобщают.
И что особенно странно – эта тенденция усиливается в периоды благоденствия. Чем обеспеченнее наши граждане, тем больше они презирают трезвый расчет, который принес им это богатство, и все более страстно отдаются во власть эмоций. Вспомните безобразные эксцессы диких двадцатых годов, презрение к истеблишменту шестидесятых. Вспомните недавнее прошлое – беспримерное процветание, обеспеченное И—энергией, и неприязнь к самому Кенцо Иагаи; все, кроме ближайших последователей, считали его алчным и бесчувственным. И в то же время наш народ преклоняется перед писателем—нигилистом Стефаном Кастелли, "сентиментальной" актрисой Брендой Фосс и бросающим вызов самому дьяволу ныряльщиком в гравитационный колодец Джимом Морзом Лютером.
Размышляя над этим феноменом в обеспеченных И—энергией домах, отметьте нынешний взрыв неадекватных эмоций против Неспящих, нарастающий с момента публикации совместных открытий Биотехнического института и Чикагского медицинского колледжа.
Неспящие обладают тонким умом. Они спокойны, если определить этим повсеместно порицаемым словом умение направить свою энергию на решение проблем. (Лауреат Пулитцеровской премии Кэролин Риццоло вынесла на суд зрителей потрясающую пьесу об идеях, а не о буйстве страстей.) Все они отличаются врожденной целеустремленностью, которой способствует сэкономленное на сне время. Их достижения в основном лежат в области логики. Это: электроника, юриспруденция, финансы, теоретическая физика, медицина. Потенциальные долгожители, Неспящие педантичны, жизнерадостны и молоды.
И в нашей фантастически процветающей стране их все больше ненавидят.
И правда ли, что наша неприязнь, пышный расцвет которой мы наблюдаем в последние несколько месяцев, порождена "несправедливыми преимуществами", которые есть у Неспящих в получении работы, повышении по службе, деньгах и успехе? Действительно ли это зависть? Или корни ее в типично американской привычке "палить от бедра", ненавидеть превосходящий ум?