четверг.
– Прекрасно. Что еще?
– Оранжерея. Сандерсон поливал все подряд, поэтому некоторые растения...
– Сандерсона уволим, – резко сказала Лейша. – Цветы можешь подарить больнице. Только проследи, чтобы туда не попали ядовитые растения. Пошли в библиотеку.
Алиса медленно опустилась на свернутый коврик посреди спальни Кэмдена. Она подстриглась; каштановые клочья нелепо торчали вокруг широкого лица. Сестра еще больше располнела и очень напоминала мать.
– Помнишь тот вечер, когда я сказала тебе, что беременна? – спросила Алиса. – Как раз накануне твоего отъезда в Гарвард?
– Пошли в библиотеку!
– Помнишь? – настаивала Алиса. – Господи, ты можешь хоть раз выслушать меня, Лейша? Почему ты так похожа на отца?
– Я – не папа!
– Черта с два! Но не в этом дело. Ты помнишь тот вечер?
Лейша вышла. Алиса не сдвинулась с места. Через минуту Лейша вернулась:
– Да.
– Ты тогда чуть не расплакалась, – неумолимо продолжала Алиса. – Может, потому что я не собиралась в колледж? Но когда я обняла тебя, впервые за много лет – за много лет, Лейша! – почувствовала, что мы сестры. Несмотря на твои ночные прогулки по дому, на твои показушные споры с папой, на специальную школу, на потрясающе длинные ноги и золотые волосы – на всю эту чепуху. Тогда мне показалось, что я нужна тебе.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Лейша. – Что ты можешь сострадать только человеку, который попал в беду и нуждается в тебе? Что родственные чувства просыпаются у тебя, когда мне больно? Неужели в этом все вы. Спящие?
– Нет. Я хочу сказать, что ты можешь быть сестрой только тогда, когда тебе плохо.
Лейша пристально посмотрела на нее:
– Ты глупа.
– По сравнению с тобой – да.
Лейша гневно вскинула голову. Ей было стыдно за свои слова, но они обе
знали, что это правда. Но раздражение не проходило.
– В день нашего двенадцатилетия, – продолжала Алиса, – Сьюзан подарила мне платье. Ты ушла в какой—то поход с ночевкой, которые все время устраивала твоя чудная школа. Шелковое платье, бледно—голубое, со старинными кружевами. Я была в восторге. Ведь Сьюзан купила его для меня, а для тебя компьютерную программу. Мне тогда казалось, что это была я сама. – Ее широкое, некрасивое лицо с трудом угадывалось в сумерках. – Но когда я в первый раз надела его, какой—то мальчишка крикнул: "Стащила платье у сестры, пока она спала?" и захохотал, как ненормальный.
Я выбросила это платье. Сьюзан ничего не знала, но, думаю, она бы поняла. Твое было твоим, но и не твое – тоже. Так запрограммировал наши гены папа.
– Значит, ты тоже ничем не отличаешься от завистливых нищих?
Алиса поднялась с коврика. Медленно одернула помятую юбку, подошла и ударила Лейшу по губам.
– Теперь ты понимаешь, что я существую?
Лейша почувствовала привкус крови. Зазвонил телефон. Секретная личная линия Кэмдена. Алиса сняла трубку и спокойно протянула ее Лейше.
– Тебя.
– Лейша? Это Кевин. Мне позвонила Стелла Бевингтон по телефону, наверно, родители отняли у нее модем. Я услышал только, что ее бьет пьяный отец, и связь оборвалась. ВСЕ уехали в Убежище. Она недалеко от тебя, в Скоки. Надо бы попасть туда побыстрее. У тебя есть надежные телохранители?
– Да, – соврала Лейша. Ее гнев наконец нашел выход. – Я справлюсь.
– Не знаю, как ты ее вытащишь оттуда, – сказал Кевин. – Им известно, что она кому—то позвонила, может, ее избили до потери сознания...
– Я справлюсь, – повторила Лейша.
– С чем справишься? – спросила Алиса.
– С тем, что наделали ваши люди с одной из нас. Семилетнюю девочку истязают родители, потому что она – Неспящая, потому что она лучше вас... – Она побежала по лестнице к взятой напрокат машине, на которой приехала из аэропорта.
Алиса бежала следом:
– Не бери эту машину, Лейша, ее могут выследить. Садись в мою.
Алиса рывком распахнула дверцу потрепанной "тойоты", настолько устаревшей, что конусы И—энергетической установки торчали с обеих сторон, словно обвисшие щеки. Она втолкнула Лейшу на сиденье и втиснулась за руль. Ее руки не дрожали.
– Куда?
На Лейшу накатила слабость. Она не ела уже два, нет – три дня. С вечера накануне экзаменов.
Она назвала адрес в Скоки.
– Пересядь назад, – скомандовала Алиса, тормозя у обочины хайвэя. – Возьми из "бардачка" шарф и надвинь пониже на лоб.
Здесь можно нанять телохранителя. Нам нужно хотя бы создать видимость охраны, Лейша. Я быстро.
Она вернулась через три минуты с громадным детиной, одетым в дешевый темный костюм. Он втиснулся на переднее сиденье рядом с Алисой, не произнеся ни слова.
Маленький дом выглядел довольно обшарпанно, свет горел только внизу, наверху было темно. На небе зажглись первые звезды.
– Вылезайте и стойте здесь, у дверцы, – нет, встаньте на свет – и не предпринимайте ничего, если только на меня не нападут, – приказала Алиса телохранителю и пошла по дорожке. Лейша догнала сестру на полпути к пластиковой двери.
– Алиса, что ты, черт побери, делаешь? Это я должна...
– Тише. – Алиса бросила взгляд на телохранителя. – Тебя узнают. Имея Неспящую дочь, эти люди видели твои фотографии в журналах много лет, смотрели головидеофильмы о тебе. Они знают, что ты – будущий адвокат. А я для них – никто.
– Алиса...
– Ради Бога, вернись в машину! – прошипела Алиса и забарабанила в дверь.
Лейша отошла в тень от ракиты. Открыл мужчина с непроницаемым лицом.
– Агентство по защите детей. С вашего номера нам звонила маленькая девочка, – сказала Алиса. – Впустите меня.
– Здесь нет маленьких детей.
– Экстренный вызов первостепенной важности. Закон 186! Пропустите!
Мужчина бросил взгляд на огромную фигуру телохранителя.
– У вас есть ордер?
– В данном случае он не нужен. Если вы меня не впустите, у вас будут огромные неприятности!
Лейша плотно сжала губы. Никто не поверит этой бессмыслице... Разбитая губа болела.
Мужчина посторонился и пропустил Алису.
Телохранитель прошел вслед за ней. Лейша решила не вмешиваться.
Три минуты спустя они вышли. Охранник нес ребенка. Лейша побежала к машине, открыла дверцу и помогла телохранителю положить девочку на сиденье. Телохранитель насторожился.
– Вот, – сказала Алиса. – Здесь еще сто долларов, чтобы вы добрались до города.
Телохранитель не спускал с них глаз, пока Алиса выводила машину.
– Он отправится прямо в полицию, – с отчаянием сказала Лейша. – Иначе рискует вылететь из профсоюза.
– Знаю, – ответила Алиса. – Но к тому времени нас уже в машине не будет.
– Куда мы?
– В больницу.
– Алиса, мы не можем... – Лейша обернулась к заднему сиденью. – Стелла? Ты в сознании?
– Да, – раздался тоненький голосок.
Лейша нашарила выключатель освещения задней половины салона. Стелла вытянулась на сиденье с искаженным от боли лицом. Правой рукой она баюкала левую. Под левым глазом чернел синяк. Рыжие волосы грязные и всклокоченные.
– Вы – Лейша Кэмден, – заплакала девочка.
– У нее сломана рука, – сказала Алиса.
– Милая... – у Лейши перехватило дыхание, – ...ты продержишься, пока мы отвезем тебя к доктору?
– Да, – ответила Стелла. – Только не везите меня обратно домой.
– Не повезем, – уверила ее Лейша. – Никогда. – Она посмотрела на Алису и увидела Тони.
– До больницы примерно десять миль, – сказала Алиса.
– Откуда ты знаешь?
– Я когда—то лежала там с передозом, – коротко ответила Алиса. Она сгорбилась над рулем, что—то лихорадочно обдумывая. Лейша пыталась придумать, как избежать судебного преследования за похищение. Вряд ли они докажут, что ребенок пошел с ними добровольно. Стелла, конечно, подтвердит, но она, вероятно, будет non sui juris...
– Алиса, мы не знаем номера страховки. Причем такого, который можно проверить по компьютерной сети.
– Послушай, – обратилась Алиса к девочке. – Я скажу им, что ты моя дочь. Ты упала с большого камня, когда мы остановились перекусить на площадке для отдыха у шоссе. Мы едем из Калифорнии в Филадельфию навестить бабушку. Тебя зовут Джордан Ватроуз, тебе пять лет. Поняла, милая?
– Мне почти восемь, – сказала Стелла.
– Ты очень крупная пятилетняя девочка. Твой день рождения 23 марта. Запомнишь, Стелла?