Сандалерос обернулся:
– Как они прошли так далеко? Ведь был приказ не покидать помещения?
– Как? – переспросила Барчески с некоторым отвращением. – Ногами. Сколько сторожей у вас там, снаружи? И насколько наши граждане боятся их?
Дженнифер спокойно сказала:
– Никто не стремится запугать людей.
– Они и не боятся, – заметила Барбара Барчески. – Они требуют возможности войти и поговорить с вами.
– Нет, – ответил Сандалерос. – Пока нам не до разговоров.
– Тогда никто не поинтересуется, что вы сделали, чтобы получить независимость, – произнес Рики Шарафи впервые за три часа.
– С ними Хэнк Кимбал, – сказала Кэролайн Ренлей. – Мы работали вместе с ним над системами защиты. Охранное поле купола может не выдержать.
Касси Блументаль подняла глаза от терминала.
– Выдержит.
Спустя некоторое время недовольные ушли.
– Дженнифер, – сказал Джон Вонг. – Сеть номер 4 усиленно агитирует за то, чтобы взорвать Убежище вместе с нашими "предполагаемыми детонаторами" одним махом.
– Они не сделают этого, – ответила Дженнифер. – Только не Соединенные Штаты.
– Ты рассчитываешь на порядочность нищих, – удивился Рики Шарафи.
– Я думаю, Рики, – сдержанно сказала Дженнифер, – что, если бы ты пережил столько, сколько мы с Уиллом, ты был бы другого мнения о порядочности нищих. Я попрошу тебя воздержаться от высказываний.
Похоже, легкий надрыв в голосе не укрылся только от Рики.
Ричард Келлер незаметно вошел в голокомнату и встал позади Стеллы и Джордана, прислонившись к дальней стене. Первым его увидел Дру. Юноше Ричард казался сдавшимся, ушедшим в себя, хотя Дру не мог понять своих ощущений. В конце концов Ричард женился снова, родил ребенка, путешествовал по всему миру, учился и работал. И все же Дру почему—то считал, что Лейша, спрятавшаяся в пустыне, не сломалась, а Ричард – сдался.
Бессмыслица какая—то. Дру еще некоторое время боролся с абстракциями, а потом, как обычно, отказался от попыток облечь их в слова.
Ричард сгорбился, слушая воинственные вопли комментаторов, требовавших смерти его детей, которых он не видел уже сорок лет.
Если правительство взорвет Убежище, вдруг подумал Дру, у Ричарда все же останутся Ада с Шоном. А если бы Шон погиб, например, от какого—то несчастного случая, появился бы у Ричарда еще один ребенок? Пожалуй. А если бы умер и этот, Ричард завел бы следующего.
Дру начал понимать, почему именно Ричард сдался.
– Обращение президента Соединенных Штатов к Убежищу. – Лицо Мейерхоффа заполнило экран Убежища. "Это характерно для Спящих, – подумала Дженнифер, – укрупнять изображения, считая, что это укрупняет действительность". В куполе Совета все, свободные от наблюдений за мониторами, быстро собрались у экрана.
Работал канал двухсторонней связи.
– Говорит Дженнифер Шарафи, Глава исполнительной власти и президент Совета орбитального комплекса "Убежище". Мы принимаем вашу передачу, господин президент. Пожалуйста, продолжайте.
– Мисс Шарафи, вы преступно нарушаете Кодекс Соединенных Штатов.
– Мы больше не являемся гражданами Соединенных Штатов, господин президент.
– Вы также нарушаете Соглашение ООН 2042 года и Женевскую конвенцию.
Дженнифер ждала, когда президент поймет, что своими словами согласился придать Убежищу статус независимого государства. Она уловила момент, когда он это осознал, и ответила:
– Вынесите на одобрение конгресса резолюцию о том, что Убежище является независимым от Соединенных Штатов обществом, и ситуация будет исчерпана.
– Соединенные Штаты не пойдут на это, мисс Шарафи. Мы не ведем переговоры с террористами. Но мы привлечем к суду каждого члена Совета Убежища за государственную измену.
– Поиски независимости от тирании не являются государственной изменой. Господин президент, если вы не можете сказать нам ничего нового, я не вижу смысла продолжать беседу.
Взгляд президента стал колючим.
– Если сегодня до полуночи вы не раскроете госсекретарю местонахождение ваших пакетов с биологическим оружием, завтра утром Соединенные Штаты атакуют Убежище.
– Нет, господин президент. Ваши обычные средства, с которыми мы довольно хорошо знакомы, не смогут их обнаружить. Материалы и методы неизвестны Соединенным Штатам. Господин президент...
Снаружи раздались сигналы тревоги. Касси Блументаль не поверила своим глазам: охранное И—поле было прорвано. Уилл Сандалерос бросился восстанавливать прозрачность окон. Но прежде чем он успел это сделать, дверь купола Совета открылась, и на пороге появилась группа Суперталантливых детей во главе с Мирандой Шарафи.
– ...в настоящий момент нам больше нечего обсуждать, – закончила Дженнифер. Выражение лица президента изменилось при звуках сигналов тревоги. Касси Блументаль быстро перекрыла все каналы связи с Землей.
Двадцать семь Суперов вошли в зал заседаний.
Уилл Сандалерос резко сказал:
– Что вы здесь делаете? Идите домой!
– Нет, – ответила Мири. Взрослые переглянулись: не привыкли к отсутствию заикания и дергания. Однако теперь дети казались им еще более чужими.
– Миранда, домой! – прогремела Гермиона. Дженнифер быстро двинулась вперед, чтобы овладеть ситуацией, которой нельзя было позволить выйти из—под контроля.
– Миранда, что ты здесь делаешь? Ваше поведение неуместно и опасно.
– Это ваша вина, – сказала Мири. Дженнифер пришла в ужас, увидев выражение глаз внучки.
– Миранда, либо вы немедленно уйдете, либо наша охрана выпроводит вас силой. Это военный штаб. То, что вы хотите сказать Совету, терпит до окончания кризиса.
– Нет, – сказала Мири. – Это касается кризиса. Вы угрожали Соединенным Штатам без согласия жителей Убежища. Ты убедила остальных членов Совета, или запугала, или подкупила...
– Уберите детей, – обратилась Дженнифер к Уиллу. Охранники уже столпились в переполненном куполе. Одна из женщин схватила Мири за руки. Никос очень громко сказал:
– Мы, Суперы, установили полный контроль над всеми системами Убежища. Наши скрытые программы вы не в состоянии обнаружить.
Женщина, державшая Мири, выглядела сконфуженной. Доктор Толивери в ярости воскликнул: