Выбрать главу
А море кипит и поет — оно точно сон многошумный под небом апреля. Поет и смеется лазурными волнами в пене серебряной море, смеется, кипит. Молочное море, лучистое море, серебряной лирой разносит раскаты лазурного смеха, смеется, поет!
И чудится, спит зачарованный ветер на облачке зыбком блестящебелесого солнца. Летит одинокая чайка и, плавно-лениво, сонливо паря, удаляясь, теряется в солнечной дымке.

ЮМОР, ФАНТАЗИИ, ЗАМЕТКИ

Нория{34}

Перевод О. Чухонцева

Вечер спускался печальный и пыльный. Вода распевала гортанную песню, толкаясь по желобу нории тесной.
Дремал старый мул и тянул свою муку в такт медленной песне, журчащей по кругу.
Вечер спускался печальный и пыльный.
Не знаю, не знаю, какой добрый гений связал эту горечь покорных кружений
с той трепетной песней, журчащей несложно, и мулу глава повязал осторожно.
Но знаю, он верил в добро состраданья всем сердцем, исполненным горечью знанья.

Эшафот

Перевод Н. Горской

Заря в отдаленье сверкнула зловещим блеском. Средь намалеванных резко чудовищных туч гротескных — кровь преступленья на полотне небесном. · · · · · · · · · · · · И в древнем селенье на площади древней обозначился четко черным кошмарным бредом скелет эшафота из бревен крепких. Заря в отдаленье сверкнула зловещим блеском.

Мухи

Перевод Ю. Петрова

Вы, обжор всеядных тучи, мухи, племя удалое, вас увижу я — и тут же предо мной встает былое.
Ненасытные, как пчелы, и настырные, как осы, вьетесь над младенцем голым, беззащитным, безволосым.
Мухи первой скуки — длинной, словно вечера пустые в той родительской гостиной, где я грезить стал впервые.
В школе мрачной, нелюбимой, мухи, быстрые пилоты, за свободные полеты вы гонимы,
за пронзительное действо — звон оконных песнопений в день ненастный, день осенний, бесконечный… Мухи детства,
мухи отрочества, мухи юности моей прекрасной и неведенья второго, отрицающего властно
все земное… Мухи буден, вы привычны — и не будет вас достойных славословий!.. Отдыхали вы в полетах
у ребячьих изголовий и на книжных переплетах, на любовных нежных письмах, на застывших веках гордых мертвых.
Это племя удалое, что ни бабочкам, ни пчелам не равно, что надо мною, своевольное и злое, пролетает роем черным, — мне напомнило былое…

Быть может…

Перевод М. Квятковской

Я жил во мраке тягостного сна и ко всему вокруг ослеп на годы; и вдруг ко мне нагрянула весна во всей могучей щедрости природы.
Из почек зрелых побеги брызнули стремительным напором, и россыпи цветов — лиловых, красных, белых — покрыли землю радостным узором.
И солнце золотым потоком стрел лилось на прорастающие нивы, и тополя колонны стройных тел купали в гулком зеркале разлива.
Я столько странствовал, но лишь сейчас приход весны увидел в первый раз и крикнул ей с восторженной тревогой: