Испанские поэты XX века

II

На дивной земле испанской,
в сухой, воинственной, нежной
Кастилье, где длинные реки,
есть горы, и цепи их смежны.
Из Бургоса{57} в Сорию едешь, —
они как редуты и в шлемы
как будто одеты, и гребнем
стоит Урбион{58} надо всеми.

III

Крутой тропинкой два сына
Альваргонсалеса едут
к дороге, из Сальдуэро
проложенной в Коваледу,
на бурых мулах верхами
в сосновом лесу Винуэсы
вдогонку за стадом, чтоб стадо
домой пригнать из-за леса.
Скача по сосновым рощам,
свой длинный день начинают;
к верховьям Дуэро едут,
и каменный мост оставляют
они за собой и службы
роскошной виллы в именье
«индейцев» праздных. В долине
река звенит неизменно.
Стучат по камням копыта
под рокот воды веселой.
На том берегу Дуэро
поет страдальческий голос:
«Альваргонсалеса землю
заполнит богатство собою,
а тот, кто вспахал эту землю,
не спит, не спит под землею».

IV

Вот место, где лес сгустился,
сосна с сосною сомкнулась,
и старший — он ехал первым —
пришпорил бурого мула,
сказал: «Поедем скорее,
две с лишним лиги осталось
по лесу, проехать их надо,
пока нас ночь не застала».

Два сына крестьянских, рожденных
для жизни грубой, суровой,
дрожат на горе под вечер,
припомнив день из былого.
Из чащи глухого леса
доносится песенка снова:
«Альваргонсалеса землю
заполнит богатство собою,
а тот, кто вспахал эту землю,
не спит, не спит под землею».

V

Дорога из Сальдуэро
по берегу пролегает,
по обе стороны реку
сосновый лес окаймляет,
и тем обрывистей скалы,
чем у́же долина речная.
В лесу огромные сосны
гигантские кроны вздымают,
ползут обнаженные корни,
в большие камни впиваясь.
У сосен, что помоложе,
стволы серебристы, и зелень
синеет: у старых сосен,
как язвами, ствол изъеден,
а мхи и седой лишайник
ползут по стволам утолщенным.
Заполнив долину, сосны
уходят за гребни, на склоны.
Хуан — тот, что старше, — промолвил
— Брат, если вблизи Урбиона
пасет коров Блас Антоньо,
то ехать еще далеко нам.
— Когда к Урбиону подъедем,
дорогу мы можем срезать:
нам надо свернуть на тропинку
на Черные Воды лесом
и спустимся по перевалу
Святой Инес к Винуэсе.
— Ну, место! И хуже дорога.
Клянусь, не хотел бы еще раз
их видеть. Давай в Коваледе,
где пишем свои договоры,
мы ночь проведем и долиной
вернемся домой на рассвете.
Кто хочет здесь срезать дорогу,
собьется с нее, не заметив. —
И скачут и скачут братья
по самому берегу, глядя,
как лес вековой перед ними,
чем дальше, все непроглядней.
Большие скалистые гряды
от них горизонт закрывают,
вода здесь бежит вприпрыжку,
поет, не то вспоминает:
«Альваргонсалеса землю
заполнит богатство собою,
а тот, кто вспахал эту землю,
не спит, не спит под землею».