Исилея осадила коня, спрыгнув на каменистую землю.
– Я уже думала, что не увижу тебя, скиф, – произнесла воительница, снимая шлем и встряхнув гривой своих волос.
Сидевшие у ближайшего костра скифские воины, даже оторвались от еды, невольно залюбовавшись статной красавицей, прелести которой были обтянуты кожей доспехов. Но стоило Исилее повернуть свое точеное лицо в их сторону, как бы невзначай положив свободную руку на меч, как все восхищенные улыбки мгновенно потухли. Воины обратились к мясу и вину, стараясь не смотреть в сторону амазонок.
– Иллур приказал завтра уйти из этого лагеря в земли гетов, – добавила воительница, делая шаг навстречу скифскому адмиралу.
– Я уже знаю, – обреченно кивнул Леха, рассматривая ее узкое решительное лицо, на котором, словно уголья костра, ярко горели глаза, – завтра я тоже ухожу из лагеря, но другой дорогой.
Эта женщина обладала какой-то магической властью над ним, а может быть, он ее просто боялся. Поймав себя на этой мысли, бравый морпех несколько загрустил – не любил он зависеть от женщин. Да и вообще раньше не любил долгих отношений, но тут ему выбирать не приходилось. Вся атакующая инициатива находилась в руках амазонки, которая по неизвестной причине никак не хотела от него отказаться. У Ларина уже давно возникло странное чувство, что он очарован против воли. Заколдован. Ведь куда бы он ни убежал от этой неистовой женщины, рано или поздно она все равно являлась следом с отрядом своих воительниц. Казалось, соберись он обогнуть Африку на квинкереме и спрятаться там посреди эфиопов, она и туда доберется.
«А может, это и есть любовь? – подумал он, как-то отстраненно рассматривая лицо Исилеи, хищной кошки, уже подобравшейся к нему совсем близко, – Хотя больше похоже на муку, а не любовь. Или на охоту, где я только дичь. Впрочем, есть в этом и приятная сторона».
– Значит, это последняя ночь перед походом? – произнесла Исилея, бросив взгляд на тонувший во мраке шатер адмирала. Он велел специально не разводить рядом костров.
– Да, – подтвердил Леха, решившись, – и мы не будем ее терять. Заходи!
Откинув полог, он пропустил вперед себя изумленную Исилею, ожидавшую долгих прелюдий и нерешительности с его стороны. И сам набросился на нее сзади, едва успев отстегнуть меч. В полумраке шатра – жаровня здесь давно горела, зажженная слугами, – Леха крепко прижал к себе привыкшую повелевать везде, даже в постели, Исилею и молча стал расстегивать крючки и застежки на ее богатом доспехе. А затем, когда из-под брони показалось нагое тело прекрасной амазонки, толкнул ее на ковер и сам быстро сбросил с себя панцирь. Усталость как рукой сняло. О сне он уже и не помышлял. В нем проснулся вепрь и жеребец одновременно. Исилея умела будить такие чувства. Она никогда не успокаивала и не ублажала, она всегда возбуждала его, а потом выпивала без остатка. Но на этот раз Леха твердо решил вести.
– Ты ждал меня? – спросила она, когда Леха опустился на колени и без разговоров провел рукой по ее груди, сжимая сосок, а затем принялся лизать его и быстро набухавшую грудь.
– Ждал, – быстро ответил Леха, спускаясь ниже и покрывая поцелуями упругий живот, дав Исилее обхватить свою голову руками.
И это была чистая правда. Он не соврал. Он ждал Исилею теперь всегда, в любое время дня и ночи, едва получал весть о том, что где-то рядом остановилось войско сарматов. Так уж она его приучила за последний год.
Он совсем недолго ласкал ее и без того разгоряченные от скачки на коне бедра. А затем резко раздвинул их и вошел, излившись почти мгновенно и застонав от наслаждения. Эта женщина действительно могла завести его так, как никто, и сама не любила долгих прелюдий. Уткнувшись в ее теплую шею, Леха невольно вспомнил Тарнару. «Жаль девчонку, – подумал он и сквозь пелену наслаждения ощутил укол совести, – из-за меня погибла, а тоже была красотка».
– О чем ты думаешь? – тут же напряглась Исилея, словно прочитала его мысли.
– Ни о чем, – соврал Леха, откатываясь в сторону в желании немного передохнуть. Он был уверен, амазонка отпустит его только с рассветом, не раньше.
– Хочешь уехать со мной в Ерект? – вдруг спросила Исилея.
С Лехи мгновенно слетела вся истома. Он напрягся.
– Куда? – проговорил он, даже прекратив усталыми пальцами ласкать ее пупок.
– В Ерект и жить там со мной, – повторила амазонка, – у меня большой дом и много слуг. Тебе будет хорошо.
«Этого еще не хватало, – подумал Леха, – что она там задумала». Но вслух ответил другое.
– У меня тоже большой дом и много слуг, – проговорил он осторожно, – и золота хватает. Зачем мне ехать в Ерект? Да и царь меня не отпустит, я ведь на службе.