— Яблоко от яблони недалеко падает, — буркнула пожилая испанка. — Его отец, упокой Господи его душу, всю жизнь курил. Что же ждать от сына! — пояснила Анне мать испанца.
— Нинья (niña — исп. малышка, детка), ты сядь, посиди со мной, поговори. Марисоль сама всё уберёт, — сказала девушке хозяйка дома, когда русская собралась отнести тарелки на кухню.
Анна бросила взгляд на сестру Хавьера. Та махнула рукой, мол, успокойся, я сама, и гостья снова села на своё место.
— Ты к нам надолго? — спросила пожилая испанка.
— В воскресенье уже уезжаю. Я была здесь две недели.
— Жалко. Побыла бы ещё хоть месяц.
— Месяц! Это было бы чудесно! — Анна улыбнулась. — Но мне на работу надо возвращаться.
— Слушай, я тебе прямо скажу, — вдруг сменила тему донья Мария. — Хавьер — хороший мальчик, хоть и характер у него не сахар. Он весь в отца. Мы прожили с Алехандро почти сорок лет вместе, и я ни разу не пожалела, что вышла за него замуж. Мужчины из семьи Эрнандес если полюбят, то на всю жизнь, понимаешь? Они горло любому перегрызут за свою жену и детей. И Хавьер такой же. Он только с виду ветреный, а на самом деле у него очень доброе сердце.
Анна молча слушала. Не могла же она сказать матери, что её сын никогда не хочет жениться, а детей считает обузой.
— Видишь, вон того красавчика, — продолжила испанка, кивая в сторону котяры, вольготно растянувшегося на диване. — Это Хавьер его притащил. Увидел возле мусорных баков и не смог пойти мимо. Котёнок такой тощий был, весь в блохах и каких-то болячках. Я думала, не выживет. Но Хавьер возил его к ветеринару, лечил и выходил. А вот этот обормот, — донья Мария показала на беспородную собаку, у которой не было кончика одного уха, — тоже появился в нашем доме благодаря моему сыну. Дела, дочка, говорят за людей больше, чем их слова.
— Я согласна, — только и смогла ответить Анна.
— Пойдём, я тебе кое-что покажу.
Хозяйка дома подвела гостью к большому буфету из тёмного дуба. Там на полках стояло много фотографий.
— Смотри, это — отец Хавьера и Марисоль, упокой Господи его душу, мой Алехандро, — пожилая женщина взяла одну из рамок и протянула Анне.
С портрета на девушку уверенным властным взглядом смотрел высокий серьёзный мужчина лет пятидесяти, с тёмной бородой с проседью и чёрными глазами. Испанец был одет в военно-морскую форму.
— Отец Хави был военным?
— Да, всю жизнь служил во флоте.
— Знаете, а Хавьер похож на него, — произнесла задумчиво Анна.
— Да, есть такое. Но на самом деле, мой сын — точная копия деда по отцовской линии.
— А это маленький Хави? — с умилением спросила девушка, бросив взгляд на другую фотографию, где был запечатлён кудрявый мальчуган.
— Да, здесь ему три годика. Он всегда был такой непоседа. Будто бы с шилом в попе родился.
— Такой милый, — протянула Анна и почувствовала прилив нежности.
— Ага, а вот он в школе, — Мария протянула девушке другое фото. — Ну и намучились же мы с ним. Учителя постоянно на него жаловались: то уроки прогуливал, то дрался.
— Очень на него похоже, — улыбнулась девушка.
— А это — Марисоль. Ей здесь и года нет. В детстве была чистый ангел. Тихая, спокойная. Правда, потом гены всё же взяли своё, — засмеялась испанка. — Ладно, я тебя, наверно, уже утомила. Пойдём, посмотрим, что там происходит в саду.
Анна бросила взгляд на другие фотографии и наткнулась на портрет, на котором донья Мария была запечатлена молодой. У девушки захватило дух от вида жгучей брюнетки с гордой осанкой. Во взгляде женщины было столько достоинства и самодостаточности, что сомнений не оставалось: что бы ни рассказывала хозяйка дома про своего мужа, но в семье всем заправляла именно она.
В саду Диего сидел в плетёном кресле, в то время, как Лукас катался на спине Хавьера, а тот, в свою очередь, изображал лошадку. Анна застыла, как вкопанная. Вот это поворот! Не ожидала она увидеть дерзкого мачо в таком амплуа. Лукас увидел девушку и слез с дяди. Ребёнок подошёл к ней и серьёзно сказал:
— Пойдём играть в фишки.
— Пойдём, — улыбнулась ему Анна.
Мальчишка рванул в дом и притащил какие-то разноцветные кружочки из картона.
— А ты умеешь? — с подозрением спросил Лукас.
— Нет, — ответила девушка.
— Ладно. Я научу тебя.
Видимо, учить Анну чему-то новому было в крови у мужчин из семьи Эрнандес.
Через пятнадцать минут Марисоль снова пригласила всех за стол. На десерт она подала нарезанный арбуз, дыню, мороженое и торт, который принесла русская гостья. После сладкого предложили кофе, но Анна отказалась. Она не привыкла пить кофе после еды.
— Пойдём со мной, — сказал Лукас. — Я тебе покажу моих солдатиков.
Анна посмотрела на Хавьера, тот пожал плечами.
— Иди, иди, — произнес Диего со смехом, — солдатики — это его сокровища. Он редко кому их показывает. Ты удостоилась большой чести.
Лукас повёл Анну на второй этаж. Там, в небольшой спальне со светлыми стенами и простой мебелью, были разбросаны детские игрушки. Мальчик вытащил коробку, открыл её и с воодушевлением начал рассказывать девушке о каждой фигурке. По обстановке в комнате русская поняла, что ребенок не просто пришёл на обед с папой к родственникам, а живёт здесь. Это ей показалось странным. Но своё любопытство Анна решила сдержать, чтобы ненароком не задать какой-нибудь лишний вопрос мальчику. Девушка подумала, что потом спросит обо всём у Хавьера.
Минут через двадцать в комнату пришёл Хавьер.
— Ну, как вы здесь? — поинтересовался он.
— Круто! — ответил Лукас. — Анна клёвая.
— Я знаю, — засмеялся испанец и погладил русскую по плечу.
— Ты женишься на ней? — с присущей пятилетке непосредственностью и прямотой спросил ребёнок.
Хавьер замер. По его лицу пробежала тень. Мужчина явно не знал, что ответить племяннику.
— Мы подумаем об этом, — ответила за испанца Анна.
Лукас посмотрел на неё, затем на дядю. Его явно не устроил такой ответ.
— Ну ладно, нам уже пора, малыш, — улыбнулся Хавьер. — Анна, пойдём.
Они спустились втроём в гостиную. Ещё минут пять поболтали, после чего начали прощаться.
— Нинья, ты, когда будешь в следующий раз в Малаге, обязательно приходи в гости, — сказала донья Мария. — Двери нашего дома всегда открыты для тебя.
— Спасибо, — ответила Анна дрогнувшим голосом. Она не ожидала, что мать Хавьера настолько тепло примет её.
— Да, обязательно приходи ещё, — поддержала хозяйку дома Марисоль. — Мы всегда тебе будем рады.
По испанской традиции все начали целоваться на прощание и, когда очередь дошла до Лукаса, он выпалил:
— Если дядя на тебе не женится, то я на тебе женюсь! Хочешь быть моей невестой?
Лица присутствующих вытянулись от удивления, и все прыснули от смеха. Все, кроме Хавьера.
— Конечно, Лукас. Я думаю, очень круто быть твоей невестой, — насколько могла серьёзно ответила Анна. — Поцелуешь меня?
Мальчонка обнял девушку за шею и поцеловал в щёку.
— Ты очень красивая, — сказал маленький кабальеро.
* * *
Уже в машине Анна спросила Хавьера:
— А что, Лукас живёт у твоей матери?
— Да. Периодически, — нехотя ответил мужчина.
— А где его мама?
— Его мать — журналистка, зацикленная на карьере. Колесит по всему миру. Ребёнок ей мешает, — испанец говорил с явным раздражением и неодобрением. — Диего с женой на грани развода. У кузена уже даже есть какая-то новая пассия. К тому же, как ты понимаешь, Диего тоже работает, и у него очень мало времени на ребёнка. Поэтому, Лукас часто живёт у моей матери.
— Кажется, ты не очень-то любишь своих родственников, — заметила Анна.
— Вовсе нет. Просто, это как раз яркий пример того, почему я не хочу жениться и заводить детей. Первые полгода всё классно, а потом каждый занимается собой. А детей пристраивают родственникам.
— Ну, это скорее исключение, чем правило, я думаю. Не все же такие, как жена Диего.
— Все, Анна, все. Не строй себе иллюзий. Наш мир изменился. Женщина уже будет сидеть дома и растить детей. Она хочет наравне с мужчиной строить карьеру, быть значимой фигурой в обществе и так далее.