От этой мысли у испанца в груди всё сжалось в тугой узел. Ему хотелось подойти и вырвать Анну из рук незнакомца. Да как она может? После него жаться к какому-то чужому мужику? Хавьер прекрасно помнил, какая у русской страстная натура, как она любит секс во всех его проявлениях. Ведь именно испанец научил её наслаждаться плотскими утехами. Показал, что между мужчиной и женщиной в постели нет ничего запретного. А теперь Анна, его Анна, достанется готовенькая этому стервятнику. Это он будет тыкаться в её тугое лоно своим микрочленом, засовывать свои похотливые пальцы во все места. Хавьер почувствовал, что закипает.
Испанец постарался переключиться. Где же сестра? Когда Хавьеру позвонил знакомый и сказал, что Марисоль пьёт в компании русских, мужчина тут же рванул из дома, чтобы проконтролировать, что происходит. Но он никак не ожидал увидеть на дискотеке Анну.
Девушка извивалась в танце под заводную мелодию. Вечер был в самом разгаре. Русская чувствовала себя необычайно свободной и раскрепощенной. Как друг она ощутила на себе пристальный взгляд. Анна обернулась и увидела Хавьера. От вида испанца у неё душа ушла в пятки.
— Где Марисоль? — резко спросил мужчина.
Парень, танцевавший с Анной, непонимающе уставился на незнакомца.
— Эй, чувак, в чём дело?
Хавьер проигнорировал его реплику и, глядя на девушку, повторил:
— Где моя сестра?
— Чувак, мы как бы здесь танцуем, если ты не заметил, — сказал Хосе, оттесняя Анну своим телом.
— Танцуй в другом месте! — процедил сквозь зубы Хавьер.
Русская не двигалась с места. Что ему здесь надо? Какого лешего он припёрся и портит такой чудесный вечер?! Мужчина меж тем вглядывался в танцующую толпу в поисках сестры. Вдруг он молча начал пробираться к барной стойке. Анна увидела, что там стоит Марисоль с Владимиром и Тео. Они опрокидывали шоты и весело смеялись. Вовка, не стесняясь, прижимал к себе за талию сестру Хавьера. Добравшись до пары, испанец со злобным выражением лица начал что-то быстро говорить девушке. Та, махнув рукой, мол, отстань, повернулась к брату спиной. Хави схватил её за руку и развернул себе. В этот момент Владимир встал между Марисоль и Хавьером. Анна поняла, что сейчас разразится скандал.
— Извини, мне надо идти, — бросила она Хосе, направляясь к барной стойке.
По-испански Владимир знал от силы пять фраз и, когда Анна подошла к компании, то услышала, как он кричал на смеси русского и английского:
— Отвали! Давай, топай отсюда!
На скулах Хавьера ходили желваки, а глаза сверкали от гнева.
— Что здесь происходит? — спросила Анна.
— На выход! — скомандовал испанец, обращаясь к сестре.
— Я никуда не пойду! — противилась Марисоль. — Не мешай мне тусить!
— Аня, объясни этому челу, что он лишний в раскладе, — закричал Вовка.
— Этот чел — брат Марисоль и продавец земли, которая нужна твоему отцу, если ты забыл — пояснила Анна.
— Ну и чё?
— Мне долго ещё ждать? — взревел Хавьер, выхватывая бокал из рук сестры.
Анна заметила, как к ним направляются два охранника, и поспешила предотвратить неприятную ситуацию:
— Ребята, давайте выйдем на улицу. Там поговорим. Марисоль, — девушка кивнула в сторону секюрити, — нам, правда, лучше сейчас уйти.
Испанка скорчила недовольную гримасу, но пошла к выходу. Тео и Хосе испарились, в то время как Вовка последовал за Марисоль. Когда они оказались на улице, Хавьер гаркнул:
— В машину! Обе!
— Позвольте, я что-то не понял? — Владимир даже не думал отступать.
— Володь, тебе лучше не вмешиваться, — ответила Анна.
— Да щас! С чего это? Мы культурно отдыхали, а тут врывается он и всё портит! Переведи ему!
Анна перевела.
— Даёшь ей свою фамилию, и после этого можете отдыхать вместе сколько влезет, а до тех пор держись подальше от моей сестры! — взревел Хавьер.
— Она что? Несовершеннолетняя?
— Она моя сестра, — наступая на Вовку и отчеканивая каждое слово, произнёс испанец.
У входа дискотеки толпилась куча народа. Сейчас все взгляды были прикованы к испанско-русским разборкам. Анна готова была провалиться от стыда сквозь землю.
— Не хочу домой, — заныла Марисоль. — Я ещё с Анни побуду здесь немного.
— Анни тоже едет домой, — отрезал Хавьер.
Во избежание ещё больших неприятностей и продолжения скандала, Анна решила, что самым разумным будет молча сесть в машину. Марисоль ничего не оставалось делать, кроме как последовать её примеру.
Хавьер нервно курил и вёл машину по ночной Малаге. В салоне висела давящая тишина. Когда они подъехали к дому, где жила Марисоль, испанец буркнул:
— Выходи.
Сестра вышла, на прощение сказав:
— Анни, извини. Я завтра тебе позвоню.
Как только за испанкой захлопнулась дверь, Хавьер в ярости начал орать:
— Какого хрена ты делаешь? Решила развлечься с мужиками, так зачем мою сестру в это втягиваешь?
— Я никого ни во что не втягивала! Твоя сестра — взрослая женщина! — ответила криком на крик девушка.
— Ха, куда там! Взрослая! — Хавьер резко затормозил и свернул в какой-то переулок. — Запомни, Анна, моя сестра — ещё совсем малышка! Я не позволю ни твоему начальнику, ни какому-либо ещё стервятнику приближаться к ней!
— Да ей двадцать шесть лет!
— И что с того? Она ещё ребёнок и ничего не знает об этой жизни!
— Я была всего на год старше, когда познакомилась с тобой! Но что-то ты не считал меня ребёнком!
— Ты — это совсем другое дело!
— Ну, разумеется! Я же не испанка! И у меня нет брата, который бы заставил тебя жениться на мне! Чужих баб можно трахать, а своих вы бережёте!
— Так вот в чём дело? Ты решила мне отомстить за то, что я на тебе не женился? Поэтому вовлекаешь в свои тусовки Марисоль?
— Я тебе повторяю, что никого ни во что не вовлекала! Мы просто пошли потанцевать и случайно встретили Владимира.
— Да, я понимаю, понимаю, — продолжать неистовствовать испанец, — случайно встретили Владимира, случайно встретили того мудака, о которого ты так старательно тёрлась в танце.
— Не твоё дело о кого я трусь! Ты мне никто!
— Правда, Анни, я тебе никто? — Хавьер угрожающе нагнулся к ней.
У девушки перехватило дух от его близости. Испанец схватил Анну за плечи, резко притянул к себе и жадно впился в губы. Она не могла пошелохнуться. Поцелуй Хавьера был долгим, глубоким и жарким, как андалузская ночь. Когда мужчина, наконец, отпустил её, грудь девушки прерывисто вздымалась, щёки пылали, а голова кружилась.
— Ну, давай, нинья (niña — исп. малышка), повтори, что я тебе никто.
Анна молчала.
— Что такое? Слова закончились? — съязвил Хавьер и снова начал целовать русскую.
В этот раз его губы нежно скользили по губам девушки, её лицу, шее. Как в бреду Анна отвечала на его поцелуи. Гладила широкую мужскую спину, зарывалась пальцами в густые волосы. Через тонкую ткань топа Хавьер почувствовал, как затвердели женские соски, и он не смог удержаться от искушения, чтобы не дотронуться до них. Едва пальцы испанца коснулись выступающих бугорков, русская тихонько застонала.
— Ты всё ещё моя Анни, — шептал Хавьер, покусывая мочку уха девушки, — ты хочешь меня, как и прежде.
Мужчина провёл кончиком языка по ушной раковине, и Анна инстинктивно сжала бёдра. Испанец с трудом оторвался от русской. Молча завёл мотор. Девушка плохо соображала. В её голове стоял туман: алкоголь и жгучее плотское желание затуманили сознание. Всего за несколько минут Хавьер, воскресил все потаённые инстинкты, которые столько лет спали глубоко внутри.
— Куда ты меня везешь? — спросила Анна, когда начала приходить в себя и заметила, что район города не похож на тот, в котором была её гостиница.
— Мы едем ко мне, — коротко ответил Хавьер.