— Его образ жизни меня не интересует.
— А зря. Это многое бы тебе объяснило. Володька завидует всем, кто хоть чего-то достигает в жизни, потому что без папы сам он ничего из себя не представляет. Вот и думает, что я получила теперь уже бывшую работу через постель. Ему от этого легче. Признать, что кто-то умнее и способнее его, он не может.
— То есть, ты не спишь с Сергеевым?
— Хавьер, ещё один такой вопрос и я уйду. Нет. Я не сплю ни с Сергеевым. Ясно? Только мне не понятно, какое тебе до этого дело.
Испанец почувствовал, как терзавшая его душу боль, отступает.
— Мне есть до этого дело, Анни.
Девушка посмотрела в горящие глаза испанца.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— И давно?
Анна старалась сохранять самообладание. Она до боли в суставах сжала кулаки. Нельзя снова верить мужчине, однажды предавшему тебя.
— Давно, малышка. Ещё с того лета, когда мы познакомились.
— Но тогда ты мне сказал, что не любишь меня. И никогда не любил.
— Просто я был незрелым. И очень испугался своих чувств.
— А теперь, стало быть, повзрослел?
— Да. И когда я снова увидел тебя, то понял, что больше не хочу отпускать. Что мне никто не нужен кроме тебя. И я готов просить прощение каждый день за боль, которую причинил тебе три года назад. Ты веришь мне?
Анна молчала.
— Скажи что-нибудь. Пожалуйста. Если есть хотя бы небольшая надежда, тогда я сделаю всё, чтобы ты снова стала моей.
— И я снова буду мотаться к тебе из России, пока не надоем. Да?
— Нет. Я хочу, чтобы ты навсегда осталась рядом со мной.
— Я прощаю тебя, Хави. Но возврата к прошлому нет. Мне очень жаль, — Анна грустно покачала головой.
— Хочешь сказать, что ты меня больше не любишь?
— Хочу сказать, что я больше не готова быть твоей игрушкой.
— Ты никогда не была для меня игрушкой.
— Кажется, разговор зашёл в тупик. Давай сменим тему.
— Нет. Не сменим. До тех пор, пока ты мне не ответишь! — с жаром возразил Хавьер.
— Что ты хочешь, чтобы я тебе ответила?
— Ты хочешь быть со мной?
— Не знаю.
— Да или нет, Анни? Это простой вопрос.
— Это офигенно сложный вопрос! Что ты мне можешь предложить? Потрахушки раз в несколько месяцев? Это, по-твоему, быть вместе?
— Нет. Совсем не это.
Хавьер замолчал. Снова закурил.
— Ты выйдешь за меня замуж, Анни?
Девушка замерла. На миг ей показалось, что это была слуховая галлюцинация. Мужчина, который тысячу раз повторял, что никогда не женится, не верит в брак, предлагает ей выйти замуж. Да она бы больше поверила в то, что Земля плоская, а солнце всходит на Западе.
— Кажется, одинокому волку напекло голову, — произнесла русская.
— Это отказ? — сдержанно спросил испанец.
— Это отсутствие веры. То ты говорил, что не любишь меня, теперь любишь. То ты говорил, что презираешь брак, теперь зовёшь замуж. Хави, ты уж разберись сам с собой, пожалуйста.
— Я же сказал: три года назад я был незрелым. А теперь всё осознал. По-другому смотрю на жизнь. И если быть откровенным, то и сейчас слово «брак» меня пугает до чёртиков, но жизнь без тебя пугает ещё больше. Я не могу тебя потерять, Анни. Ещё раз. Просто не могу. Понимаешь?
— А где гарантия, что ты не передумаешь? Через месяц? Через два? Не струсишь в последний момент и не сбежишь?
— Ты выйдешь за меня замуж? — повторил свой вопрос испанец.
— Мне надо время, чтобы подумать.
— Хорошо. Отлично!
Хавьер подозвал официанта и попросил счёт. Быстро расплатился и протянул Анне руку:
— Идём.
— Куда?
— Ты можешь не задавать лишних вопросов? Просто идём.
Они сели в машину. Мужчина проехал несколько улиц, свернул к большому торговому центру. Крепко держа Анну за руку, повёл в ювелирный отдел.
— Нам нужно кольцо на помолвку, — уверенно заявил испанец продавцу.
Девушка стояла, не в силах вымолвить ни слова. Ей казалось, что всё это происходит во сне.
Хавьер выбрал кольцо из белого золота с бриллиантом. Вывел Анну из бутика и прямо в огромном зале перед витринами, не обращая внимания на многочисленных посетителей магазинов, встал на колено:
— Так думается лучше? — улыбнулся он. — Анна, ты согласна стать моей женой?
— Да! — громко произнесла русская. — Я согласна.
Испанец надел ей на палец кольцо под аплодисменты и одобрительные возгласы толпы, образовавшейся вокруг пары.
Хавьер встал с коленей. Наклонился и нежно поцеловал девушку.
— Я тебя люблю, Анни.
— Я тоже тебя люблю, Хавьер.
Русская обняла испанца. В глазах обоих стояли слёзы.
Эпилог
Яркое утреннее солнце согревало апрельскими лучами макушки деревьев. Тонкий запах цветков апельсина смешивался в воздухе со сладковатым ароматом вишни. В глубине сада раздавалось пение птиц. Нежное дыхание бриза напоминало о близости моря.
Анна и Хавьер шли по аллее оливковых деревьев. На руках испанец нёс полугодовалого смуглого мальчугана. Он был точной копией отца. Такие же блестящие чёрные глаза, волнистые смоляные волосы. Для полного сходства со своим родителем маленькому Алехандро не хватало только щетины на щеках и татуировки на плече. Своего первенца пара назвала в честь отца Хави.
Прошло два года после свадьбы испанца и русской. Все это время Анна была безмятежно счастлива с Хавьером и ни разу не пожалела о своём выборе. Донья Мария оказалась права, когда сказала девушке, что Хави такой же, как его отец — готов на всё ради своей семьи и детей. Более заботливого и внимательного папочки и представить себе было нельзя. Дерзкий, своенравный мачо не спал по ночам, когда у его сынишки начали резаться зубки, переисполненный гордости ходил на прогулки со своим чадом, хвастался им перед друзьями и родственниками, заваливал игрушками и любую свободную минуту старался провести с маленьким Алехандро.
У испанцев есть поговорка: «Сынок, ты сжёг дом? Не делай так больше». Только после появления ребёнка Анна поняла, что эти слова её муж трактовал буквально.
Вскоре после переезда в Испанию, русская предложила отремонтировать дом бабушки и дедушки Хавьера и всерьёз заняться выращиванием оливок на продажу. Поначалу мужчина воспринял эту идею без особого энтузиазма, но когда Анна показала ему свои расчёты, согласился.
У девушки были небольшие сбережения и деньги от продажи квартиры в России, на которые молодожёны наняли больше рабочих и расширили оливковую плантацию. Новый бизнес начал приносить доход уже после первого урожая.
Хавьер сидел на песке и смотрел, как ветер раздувает подол белого хлопкового платья его жены. После родов бёдра женщины стали более округлые, а грудь налитой. Перемены в теле Анны вызывали в испанце страстное плотское желание. С каждым днём мужчина хотел её всё больше.
Русская повернулась к мужу и тихо сказала:
— Хави, похоже, я снова беременна.
Испанец быстро встал и с сынишкой на руках подбежал к жене.
— Кариньо (cariño — милая, любимая), это замечательная новость! — он нежно поцеловал её в губы. — Я всегда хотел много детей!
Анна громко засмеялась. Она старалась не напоминать мужчине о том, что когда-то он был «одиноким волком», а детей считал обузой.
— Как мы её назовём? — нетерпеливо спросил Хавьер.
— Кого?
— Нашу дочку. Я уверен, что это будет девочка.
— Не знаю. Об этом ещё рано думать.
— Нет-нет! Надо выбрать имя заранее. Помнишь, тот магазин детских вещей ручной работы? Там очередь на много месяцев вперёд, если хочешь заказать одежду с вышитыми инициалами.
— Хави, не сходи с ума!
— У моей принцессы должно быть всё самое лучшее!
— А что если снова родится мальчик?
— Значит, купленная одежда будет ждать свою хозяйку. Анни, рано или поздно у нас всё равно родится дочка. Я тебе обещаю.
Молодая женщина счастливо вздохнула и обняла мужа. Она знала: если испанец что-то пообещал, то он непременно выполнит это.