— Мое имя Франсиско, — отвечал человек, несколько озадаченный обрушившимся на него потоком слов и кажущийся еще слегка сонным, — да-с, Франсиско Кампоамор… но друзья зовут меня Сидом.
— Боже, — ужаснулась Мария. — И я так фамильярно, даже бесцеремонно с тобой разговариваю! Игорек, смотри на этого человека во все глаза, запомни его: это великий Сид Кампоамор, тот самый воздухоплаватель, что обессмертил две дружественные Ордену фирмы, а именно «ВИП-Системы» и «Цельный Бензин».
— Ну… обессмертил — это сильно сказано, — отозвался явно польщенный Сид, — но какой-то резонанс был, это так. Зачем же ты все-таки меня разбудила, Мария?
— Затем, — сказала Мария, — что мы хотим к тебе.
Сид поджал губы.
— Я не занимаюсь прогулочным бизнесом.
Мария посмотрела на царевича и увидела его умоляющие глаза. Она глубоко вздохнула.
— Сид, — шепнула она, — возьми нас к себе в друзья.
— В настоящие? — спросил Сид.
— А разве бывают другие? — удивилась Мария.
— Это долгий разговор, — отозвался Сид. — Вы специально из-за этого сюда поднимались?
— Ах, Сид! — с чувством воскликнула Мария. — Если бы ты узнал, сколько мы пережили невзгод, чтобы добраться сюда, ты бы не раз прослезился!
— Воздухоплаватель, — неожиданно произнес Игорь, — возьми нас, прошу.
Сид почесал репу.
— Знаете ли, — сказал он задумчиво, — никогда я не брал женщин в друзья, а уж подростков тем более; однако что-то словно подталкивает меня к этому иррациональному и даже нелепому поступку. Как бы мне каяться не пришлось! Vale, — продолжал он, выбираясь из спального мешка, покачивая головою и взмахивая рукой, — alea jacta est! Сумеете перепрыгнуть в корзину?
— Почему бы и нет, — отозвалась Мария. — Главное не смотреть вниз; здесь всего-то метра полтора-два, не более.
Она взобралась на перила и прыгнула с них ласточкой, как это делают пловцы в воду. Сид протянул руки ей навстречу; она почти горизонтально падала на него. Он поймал ее в свои объятия и немедленно потерял равновесие; оба с размаху сели на его спальный мешок. Корзина качнулась, точь-в-точь как лодка на плаву, в которую прыгают. Сид и Мария улыбнулись друг другу и встали, чтобы принять еще одного.
Тот нерешительно мялся все еще на площадке.
— Ну, что же ты, — огорчилась Мария. — Смелей!
Он перелез через перила и прыгнул, оттолкнувшись от края. Прыжок, однако, у него вышел слабее, чем ожидалось бы от парнишки его возраста и комплекции. Он не смог впрыгнуть вовнутрь корзины, но крепко вцепился в ее обтянутый бархатом борт; Сид с Марией поспешили на выручку и немедленно втянули его в корзину.
— Я сказала: не смотри вниз, — отчитала его Мария по всей строгости. — А ты? Я точно видела; в последний момент ты все-таки посмотрел.
— Не ругай меня, — попросил отрок, косясь на Сида.
— Ладно уж, — смягчилась Мария. — Сид! — сказала она, осматриваясь внутри корзины. — Куда мы полетим?
— В путешествие, — сказал Сид.
— Правда? — спросила Мария. — В каких необычных экипажах нам доводится путешествовать… и это так прекрасно! так напоено романтикой и мечтой!
Сид ничего не ответил. Он жестом поманил к себе Игоря и показал ему, что и как держать. Он отцепился от башни и перевел нагревательную установку в рабочий режим. Шар двинулся. Мария посмотрела на землю, на солнце и на голубой атлас, объединивший их. Она посмотрела на Сида, поглощенного любимым делом и от этого особенно мужественного и красивого. Она почувствовала, что у нее кружится голова. Странно, подумала она; всю жизнь мой вестибулярный аппарат был в полном порядке.
Наверное, это другая жизнь, подумала она.
Объезжая зигзагами груды вывороченного асфальта, Вальд проехался под мостом, свернул направо и еще раз направо, наверх, мимо площади Свободной России. В нетерпеливом ожидании левой стрелки, поглядывая по сторонам, он обратил внимание на бронзовую скульптуру перед зданием мэрии. Почему-то он прежде не замечал здесь этой скульптуры; не слишком высокая — метров, наверно, семи — и полускрытая от него витком спирального пандуса, она поражала количеством деталей, прежде всего человеческих фигур, которых было наверняка не менее нескольких сотен. Странная композиция, подумалось Вальду, совсем нетипичная для Москвы последнего времени… Конечно, ее полагалось бы рассмотреть вблизи и в подробностях, но не сейчас, не сегодня, и Вальд задал себе вопрос — успеет ли он?