Бросив досадливый взгляд на стрелку, он внезапно заметил, что светофор не работает. В обычное время здесь из-за этого создался бы жуткий затор, но сейчас его джип был едва не единственной машиной на перекрестке. Поразливали тосола, посетовал он, виляя среди красноватых луж между Белым Домом и зданием мэрии… и вдруг понял, что это кровь. Он замедлился, проехал два светофора, тоже не работающих, свернул в Конюшковский переулок и остановился перед закрытым шлагбаумом. Группа вооруженных людей подошла к «круизёру».
— Документы, — коротко сказал старший.
Вальд протянул человеку документы.
— Машина реквизирована, — сказал старший и вернул Вальду часть документов, а остальные положил себе в карман. — Выходите.
— То есть как? — не понял Вальд. — Я начальник Третьего Управления… там же написано!
— Уже нет. Выходите, вам по-хорошему говорят.
Вальд растерянно вышел из «круизёра».
— Куда направляетесь?
— Туда, — махнул Вальд рукой.
— Проходите, не задерживайтесь.
— Я могу забрать из машины личные вещи?
Старший засунул голову в дверцу машины и оглядел ее изнутри.
— Вещи тоже реквизированы, — сказал он без выражения. — Вы проходите, или вас задержать?
— Я прохожу, — сказал Вальд.
Он поднялся еще выше, оставил позади высотное здание и миновал с десяток молодых парней с автоматами, переминавшихся справа вдоль забора стройки. Они не обратили внимания на него. Он подошел к тротуару и двинулся поперек Садового Кольца среди редкого движения; впрочем, здешний светофор не работал тоже.
Он прошел почти всю Поварскую, стараясь не упасть в вырытые здесь глубокие котлованы и заблаговременно перебираясь на другую сторону при виде одетых в форму людей. Он приблизился к дому, бывшему местом его назначения. Он увидел на доме красный флаг и испугался. Потом он разглядел, что флаг перечеркнут синим крестом на белом фоне, и обрадовался. Потом он увидел, что возле дома тоже стоят люди в форме, и опять испугался.
Напустив на себя непринужденный вид, он пересек улицу по деревянным мосткам и, не глядя в сторону заветного дома, миновал его по противоположной обочине. Пройдя еще сколько-то в том же направлении, он возвратился на прежнюю сторону и обошел кругом небольшую белую церковь.
Вальд огляделся. Слева от него возвышалась панельная башня; он стоял у ее первого этажа — высокой стены без окон, покрытой грязными подтеками, выше которой шла стена из стекла, еще более грязного, а еще выше — вывеска «Прием в стирку» с эмблемой службы быта прежних времен. Справа от Вальда было крыльцо церкви, которую он обогнул; на двери висело объявление «Храм открыт», прикрытое полиэтиленом. Не зайти ли, тревожно подумал Вальд. Но разве можно вот так, всуе… да и можно ли вообще ему, католику? Он отвернулся от церкви и сделал пару шагов вперед, в окружение более приземленное. Слева от него теперь находился мусорный бак, некогда крашенный небесно-голубым, но сейчас почти серый от грязи и насквозь проржавевший у основания. Прямо перед ним была задняя сторона какого-то киоска, вся в фанерных заплатах, исписанная каракулями и запыленная тонким, полупрозрачным слоем белил.
Он был в нескольких шагах от двери, которая вела к свободе и счастью; неширокий проход между киоском и баком, в свою очередь, вел к этой двери. Котлован, вырытый между проходом и дверью, был невелик и преодолевался одним прыжком, правда с разбега. Вальд рассмотрел дверь. Она была простой, деревянной, темного цвета, о двух ступеньках, вдавленной вовнутрь невысокой розоватой стены; стена эта не нарушалась ни окнами, ни другими дверями и потому походила на театральную декорацию. Справа от двери на стене висела маленькая табличка. Разглядеть ее Вальд отсюда не мог, но он и так знал, что там написано. Он отошел чуть назад и изготовился к прыжку.
— Ищете туалет? — спросили справа.
Он резко повернулся. Перед ним стоял автоматчик, только что, видно, где-то за киоском облегчившийся и теперь приводящий себя в порядок. Вальд кивнул. Что-то в нем, однако, не понравилось автоматчику. Тень набежала на его лицо; он оставил в покое свое обмундирование, принял официальный вид и сказал: